В дороге я пишу Карине короткую инструкцию на случай, если не выйду на связь до полуночи. Прикрепляю геолокацию и название гостиницы, стараясь не придавать этому излишней драматичности. Но всё же подстраховываясь.
Почему-то я более чем уверена, что всё пройдёт, если не отлично, то как минимум нормально и если ожидания не совпадут с реальностью, мы спокойно разойдёмся в разные стороны.
Меня охватывает неприятное удивление, когда на ресепшене я узнаю, что Лекс ещё не приехал.
Направляясь к лестнице, ловлю себя на ощущении, будто все сотрудники и гости отеля прожигают во мне дыру, гадая, зачем молодая девушка приехала сюда на ночь глядя.
На самом деле, всем абсолютно плевать, и мои фантазии это только мои фантазии
Стерильный номер на втором этаже, в самом конце длинного коридора, встречает меня тишиной и прохладой, разбавленной ненавязчивым ароматом свежего постельного белья.
Я не снимаю обувь, но вешаю плащ и сумку на крючок в прихожей, прохожусь по комнатам, приглушаю свет в основной зоне и заглядываю в ванную. Когда мою руки, осознаю, что они дрожат. Меня сложно выбить из равновесия, даже на работе, поэтому такое состояние кажется непривычным и почти непростительным.
Сердце стучит в горле, будто пытается вырваться наружу, а в груди растекается мучительное ожидание, которое ничем невозможно заглушить. Я глубоко вдыхаю, набираю в ладони холодную воду и провожу по шее, надеясь хоть немного прийти в себя.
Я выгляжу возбуждённой. Слишком.
Глаза блестят, щёки пылают, а губы уже без помады. Макияж сдержанный, причёска незамысловатая, но мне нравится собственное отражение и хочется, чтобы оно понравилось Лексу.
Перебрав сотни вариантов первого приветствия, я останавливаюсь на самом обыкновенном сажусь в кресло, запрокинув ногу на ногу. Телефон молчит, а часы показывают начало одиннадцатого. Это открытие всерьёз волнует и одновременно злит, потому что мой аноним опаздывает на целый час.
Бесцельно листая социальные сети, куда я заглядываю слишком редко, чтобы кого-то узнать, напрягаюсь сильнее, когда проходит ещё немного времени. А потом ещё. И ещё.
Странно, но я начинаю думать, что меня развели.
Что Лекс на самом деле мой коллега Иван Степурин, решивший отомстить мне за то, что я мечу на должность начальника отдела. Что наша переписка сгенерирована искусственным интеллектом. Что фото красивого мужчины, которое я рассматривала весь день, просто скачано из сети.
Из-за этих догадок я не нахожу себе места. Несмотря на то, что не планировала сегодня пить, я звоню на ресепшен и заказываю алкогольный коктейль.
Мелькает идея спросить у администратора, кто оплатил номер, но вряд ли Лекс использовал своё настоящее имя. Скорее всего, оформил через кого-то.
«Я ухожу. Если тебя не будет в течение десяти минут удаляю аккаунт и больше не дам второй попытки», набираю угрозу, которую всерьёз намерена воплотить в жизнь.
Лицо полыхает от ярости, когда сообщение остаётся непрочитанным ни через пять, ни через десять минут. Сомневаюсь, что даже через полчаса его увидят, и я не знаю,
что мне думать.
Выглядывая в окно и реагируя на мелькание фар у ворот, я осознаю: такое поведение недопустимо для настоящего мужчины. Видимо, я в нём ошиблась. Недостаточно хорошо узнала.
«Три».
«Два».
Я снимаю с крючка плащ, перекидываю его через локоть и напоследок осматриваю комнату. Кем-кем, а глупой меня никто и никогда не считал.
«Один».
Я блокирую телефон, хватаюсь за дверную ручку и не успеваю выйти за порог, как меня отшатывает назад, потому что я врезаюсь в широкую грудную клетку мужчины.
От близкого контакта перехватывает дыхание. Грудь у него твёрдая и тёплая даже через ткань рубашки ощущается напряжение мышц.
Я сглатываю. Стараясь удержать равновесие, поднимаю взгляд: сначала вижу линию мощных плеч, затем белоснежный воротник, открытую шею и замираю на короткой щетине подбородка, прежде чем опустить глаза ниже
Сопоставляя мужчину с фотографией анонима, сложно найти хоть одно отличие.
Привет, говорит Лекс, вихрем врываясь в номер и заставляя меня отступить назад, хотя мои намерения уехать по-прежнему серьёзны, как никогда.
Пока.
Извини, я очень виноват.
Он бросает огромный букет белых роз на коридорный пуф, оставляя там же чёрный пиджак. Тяжело выдыхает, совершая много резких движений и внося в идеально выверенный порядок нотку хаоса.
Его энергетика, с которой он занимает пространство вокруг, сбивает с толку, потому что я привыкла к другому типажу.
В узком коридоре становится душно. Аромат парфюма пряный и терпкий свободно обволакивает, проникая под кожу и ускоряя биение сердца.
Извинения принимаются, но мне действительно пора, качаю головой, пытаясь обойти высокую фигуру, которая выше меня примерно на голову.
За последние пять лет отношений я не помню ничьих прикосновений, кроме Костиных, поэтому сейчас, когда крупная ладонь уверенно ложится на мою талию, сдерживая порыв сбежать, внутри что-то шипит и плавится.
Я вскидываю взгляд, наконец поднимаясь выше, чем в первый раз. Чтобы заглянуть в насыщенные густой зеленью глаза, приходится слегка запрокинуть голову.