***
Господи, больницу еще никто так не веселил, как моя бабуля и Байсаров старый. Такое устроили, стыдно аж...
Еле увожу бабушку под руку. Она же успевает кричать на весь коридор. Да еще так громко, что у меня щеки краснеют.
Пусть дома сидит, этот старый хрыч, а не больницу из-за него на уши ставят! бухтит бабуля, как назло, идет медленно. Тюрьма народов! Да это он сам карцер ходячий!
Простите, простите.
Перед тетей Глашей извиняюсь, которая нам по дороге встречается. Головой качает неодобрительно. Мол, нельзя так ругаться.
Из-за угла доносится дедов голос:
Карга! Карга ты проклятая, слышишь?! Я-то свое отращу, а вот мозги твои где взять, а?
Я пытаюсь бабулю побыстрее утащить, при этом по сторонам оглядываюсь. Смотрю, чтобы вазонов с цветами никаких не было. А то с бабули станется, она ж ему черепно-мозговую организует.
Да замолчи ты уже, пень трухлявый! кричит в ответ бабушка, но я ловко ее удерживаю, не даю вырваться.
Конечно, ругаться она хочет глаза в глаза. Но хватит. Они и так всю больницу за спасибо веселят. Пора заканчивать.
Бабуль, ну хватит, уговариваю, только операцию сделали, тебе нельзя волноваться.
А я что? Это он первым начал! обиженно заявляет бабушка, но смягчается и замирает, когда замечает у меня под мышкой подушку.
Ой, Васька, а это что такое?
Бабуля с большим любопытством рассматривает Машкин подарок.
Я моментально прикусываю губу.
Подушка, бабуль.
Подушка? Хорошая подушка, одобрительно кивает она, разглядывая ее. Для спины моей, что надо! А ты где такую взяла?
Я останавливаюсь на месте, чувствую, как начинаю краснеть. И что делать? Врать бабушке?
Ну взяла, бурчу невнятно.
Где взяла? не отстает бабушка, недоверчиво щурясь. Что-то ты темнишь, внученька.
Не темню я, отбиваюсь, чувствуя, как язык начинает заплетаться. Просто... просто Машка мне ее передала.
Ладно, не вранье это. Я просто в подробности не вдаюсь.
Ой, какая же Машка молодец! восхищается бабушка. А то я уж думала, что ты у Давида попросила. Ну и зря бы! Ему-то, зачем твоей бабке подушку покупать?
Действительно, Машка тоже не в курсе, что подушку для бабушки моей подарила. А она-то для других целей. Понятно, что бабуля не понимает, она когда беременной была таких и помине еще не производили. Вот и решила, что подушка для
больных.
Да, зачем, мямлю я.
И правда хорошая штука, продолжает бабуля, явно представляя, как будет на ней отдыхать. Спину мою разогреет, шею поддержит. А, может, и для ног пойдет? Слушай! Да она же для моего гипса тоже идеально подходит. Я вон руку положу и удобно как!
Я стискиваю подушку под мышкой так, что она почти прогибается. Как ей сказать, что это не просто подушка, а подушка для беременных? И что, вообще-то, я не ей ее нести собиралась?
Хотя... Бабуля ей уже столько применений придумала, что я вряд ли смогу у нее подушку отобрать.
Бабуль, осторожно начинаю, может, ты просто полежишь, отдохнешь? Врач же сказал, тебе пока нельзя вставать и лишний раз нервничать. А ты вон уже красная вся. Давление, наверное, подскочило.
Лежать, конечно! восклицает бабушка. На такой-то подушке грех не полежать! А давление у меня из-за козла этого старого подскочило! Видела же его! Рожа такая, что сразу вызывает желание ему что-то неприятное сказать.
Ну ты и не сдерживалась, себе под нос тихонько бурчу.
Бабуля не теряет времени зря, выхватывает подушку у меня из-под руки. Свободной рукой прижимает к себе, как ребенка.
Ну ладно, ладно, говорю быстро, прежде чем она начнет задавать новые вопросы. Только потом мне ее отдашь.
Что значит «отдашь»? возмущается бабушка. Это теперь моя подушка! Ты мне сама ее принесла, значит, я и спине своей покой устрою.
Я тяжело вздыхаю. Ну пусть уж так думает. Ей сейчас волноваться нельзя. А для себя куплю другую, благо, теперь знаю, где такие берут. У меня и голос вроде есть. Значит, и я выиграть смогу.
Выхожу из палаты бабушки и в сестринскую направляюсь. Это я решила, что у Машки жить буду, она-то еще этого не знает. Нужно пойти.... Напроситься.
Глава 10
ДавидФух, выкрутилась, облегченно икает Мария, а то так пересрала. Думала, раскроет сейчас Василиса наш с тобой заговор, Байсаров. На ровном месте.
Внутренне содрогаюсь. В лихорадочном блеске глаз Марьи мне чудится сверкание лезвия скальпеля.
Надо меньше пить, а то еще и не такое почудится.
Так ты это, напиздела Василисе, что подушку выиграла? недоумевающе спрашивает дед.
Марья закатывает глаза.
Ну вы даете, Давид Данилович! Где вы видели, чтобы подушки для беременных в караоке разыгрывали? Ясное дело, напиздела.
Не могла выдумать чего-то поправдопобнее, бубню под нос и ожидаемо нарываюсь на скандал.
Ну ты и говнюк неблагодарный, Байсаров! Марья грозно надвигается, упираясь руками в бока. Может, тебе напомнить, как выглядит подготовленный борец Кушти?
Все, все, машу руками, сорвался, извини. Я тоже пере... переволновался.
И правда, хватит тут отираться, неожиданно поддерживает дед Марию. Иди кота корми.
Так я ж его недавно только кормил!
То тебе так кажется. Угробишь мне кота.
Да твой кот меня переживет.
Давид! грозно приподнимается дед в кресле на одной ноге. Не спорь!