Мои бедные глазоньки, которые всякого повидали, едва из орбит не вылезли.
Он туда что, соломы натолкал?
Охренеть!
Рискуя свалиться без чувств, я кое-как вернула взгляд на лицо Адамасова. Он схватил с банкетки рубашку, а я скривила губы в подобии улыбки и с видом без вины виноватой захлопала ресницами.
А ну-ка встань, хреновастенькая, бросил он приказ, и я очень пожалела, что ругнулась в его присутствии. Услышал же! Вставай, вставай. Я хочу посмотреть на тебя, подгонял меня, застегивая пуговицы на рубашке почему-то снизу вверх. Фишка у него такая, что ли?
А можно не надо? взмолилась я.
Надо, Федя, надо.
И как он только сегодня не назвал меня. Думала, монашка это предел.
Ага, куда там! Судя по всему, это были только цветочки.
Буквально заставив себя подчиниться, я поднялась во весь рост и в неловкости расправила образовавшуюся гармошку на юбке.
Взглянуть на босса не решалась. Однако я чувствовала его взгляд на себе всем своим существом. Царапающий взгляд, скользящий по ногам. И слышала его протяжное мычание, ощущая себя микробом, которого изучали под микроскопом.
Сойдет. С натяжкой, конечно, но уже намного лучше. Волосы собрать в хвост и от Евы не отличить, отметил он и я машинально дотронулась до своих распущенных локонов.
Быть копией Евы меня совсем не прельщало, но, похоже, Оскар Савельевич сохнет по своей секретарше, раз так расхваливает ее и подгоняет всех под нее.
Через пятнадцать минут жду тебя в конференц-зале, сообщил босс, затем снял с вешалки свои брюки и в два рывка натянул на себя.
С тем же успехом он ловко повязал на себе галстук и я снова подвисла.
Адамасов выглядел безупречно. Как дьявол. Он словно был рожден для того, чтобы разбивать сердца девушек, потому что мое только что покрылось паутинкой трещин.
С ужасом осознала, что взяла слишком большой разгон.
А ведь еще вчера я не верила в существование влюбленности с первого взгляда. Тогда что же это, если не она? Она и есть, зараза такая...
Вот только я крупно ошиблась в выборе кандидата. И это еще мягко сказано.
А что мне делать в оставшееся время? спросила сипло, голос практически пропал.
Можешь прибраться здесь, босс прихватил с собой пиджак, развернулся и вышел из гардеробной.
Глава 5. Промокнуть до трусов
Я всё слышу, Рада.
Но даже поворачиваться не стала. Только пообещала себе в будущем всегда убеждаться, что босс действительно ушел.
Вот ушел. Дверь закрылась. Теперь уж точно.
Выдохнула свободно и осмотрела фронт работ.
Так-так-так. Что бы сделала идеальная секретарша Ева, будь она неладна?
Во-первых, приоткрыла бы окно, чтобы здесь не было так душно и выветрился стойкий ментоловый запах.
Сделано.
Во-вторых, убрала бы замеченную только что чашку кофе со стола босса.
Вдруг делегация зайдет сюда после конференции и увидит мои огрехи.
Как ни крути, а я себя уже считала в какой-то степени секретаршей и понимала, что если кто-нибудь увидит позабытую чашку со следами кофейных подтеков, то подумают плохо не об Оскаре Савельевиче, а обо
мне.
Сделано.
Когда я убедилась, что кабинет практически идеален, точно картинка из глянцевого журнала, настала пора переходить к последнему пункту прибраться в душевой кабинке, откуда постепенно выходил пар. Ведь во влажное помещение заходить лучше не стоит, а то вспотею как лошадь. То еще зрелище будет, когда начну разносить кофе. Кому-то, определенно, зайдет, а Адамасов не упустит возможности оценить выпуклости моей фигуры, отмеченные влажной обтягивающей одеждой.
Меня бросило в жар. Только этого не хватало.
И так пробировало от страха, как только подумаю, что напутаю с заказами.
Один попросит чай, а другой кофе захочет. Третий скажет подать ему зеленый, а четвертый закажет минералку.
Я обязательно перепутаю! Даже если запишу, всё равно перепутаю!
По-любому все эти представители делегации на одно лицо строгие костюмы, угрюмые лица.
Ну, я могу, конечно, дать им прозвища. Вон лысенькому в очечках черный чай. А Мистеру Большой Нос зеленый без сахара.
Чушь же, не правда ли?
Да я сто процентов разнервничаюсь, что-нибудь да запорю, и как итог босс будет очень недоволен мной.
И вообще, хотела бы я подавать кофе, пошла бы в официантки. А я мечтала стать ветеринаром, сколько себя помню.
Это работа была временная, и здесь я проводила время только для того, чтобы доказать себе и отцу, что способна быть самостоятельной и не зависеть от его имени и связей.
Вот для Оскара Савельевича я ничем не отличалась от обычной подчиненной. Он не знал, кто я такая.
Не было этого подобострастия и придыхания, какие случались с теми, кто слышал фамилию Дитрих.
Минусы тоже имелись. Адамасов со мной вел себя как сноб. Заносчивый начальник и даже в какой-то мере тиран.
Но что поделать. Мы все не без греха. Он же и правда мой босс и ведет себя согласно штатному расписанию.
А вот шуточки свои пусть изволит оставить при себе. Лучше бы он приберег их для идеальной Евы, которая, впрочем, почему-то сбежала
Так, снова сказала я себе, добравшись до углубления в стене и обнаруживая влажное полотенце, небрежно брошенное на пол.
Ясно. Адамасов привык, чтобы все за него делал обслуживающий персонал.