Тощий длиннобородый дядя, сильно немолодой, но с хайром, как у Леннона, взмахнул сверкающим саксофоном и пробасил в микрофон:
Ну, для разгону
И заиграл что-то тягучее, обволакивающее.
«Кримсон кинг»! Охренеть! возбужденно крикнул Сова, задирая голову.
Заволновался и Марк. Он никогда еще не был на настоящем рок-концерте. Один раз, когда прошел слух, что в Первом Меде будет лабать «Машина времени», дунул туда, на Пироговку, битый час протолкался во дворе, но ничего не было оперотряд прикрыл лавочку.
Из кулис вышел парень в буйных черных кудрях ниже плеч, весь сверху донизу джинсовый, даже сапоги у него были линялой синей ткани. В зале заорали: «Бадья! Бадья!»
«The wall on which the prophets wrote is cracking at the seams»4, запел парень каким-то абсолютно несоветским, инопланетным голосом.
Ууууу!!! прокатилось по задним рядам.
Тут Настя наклонилась, что-то неразборчивое сказала, и Марк опять отключился от сцены.
Что?
Какой молодец твой друг Васильев! Ее губы коснулись уха, оно сразу стало горячим. Он не только писатель классный, он вообще классный!
Гривас ломовой. Только как бы ему потом в Совписе башку не оторвали за такой шабаш, крикнул Марк, кивая на размахивающую руками, подпевающую волосатую публику.
Почему? удивилась Настя.
Вот кто с другой планеты, подумал Марк. Откуда она такая взялась, с папашей гебешным генералом? И пришла в голову мысль: а вдруг она неумная? Мысль немедленно была с негодованием изгнана как идиотская. Во-первых, такой девушке необязательно, не нужно быть умной. Ум это что-то приспособленческое, всюду ищущее практическую выгоду, принцессе оно зачем? Она как Наташа Ростова, не удостаивает быть умной. А во-вторых, тут вообще какое-то иное измерение, где он инстинктивно чувствовал всё по-другому.
Господи, каково это оказаться в Настином мире не в качестве эпизодического персонажа, а постоянным спутником? Лавером. Мужем. Наверное сам тоже станешь совсем другим, и вся жизнь тоже будто оторвется от земли?
Концерт продолжался. Несоветский голос пел то по-английски, то по-русски, запускал длинные соло саксофон, вжахивали ударные, зал выл и хлопал, а Марк пересматривал свою теорию брака.
Она была разработана еще на первом курсе, когда только осваивался в новой студенческой жизни и, само собой, приглядывался к журфаковским герлам, выбирал. На носу было восемнадцатилетие, когда уже можно жениться. Марк не то чтобы собирался, но по всегдашнему правилу планировал будущее. Заранее решил, что шуры-муры на курсе заводить не станет. Рано или поздно рассоришься, а потом вместе учиться. Опять же девушки, прошедшие по конкурсу на такой факультет (тем более кого папа пристроил), заслуживают серьезных отношений. Была по юности-глупости соблазнительная идея: студенческий брак. Снимать квартиру, жить по-взрослому, вдвоем, сами себе хозяева, прекрасная молодая пара, «мы на фабрику вдвоем утром рядышком идем», ну и секс, конечно, воображал голова кружилась. Провел целое изыскание. Составил список всех однокурсниц, про кого хотелось воображать всякое такое, и стал к каждой по очереди присматриваться. На целый семестр хватило. Наблюдал, как очередная кандидатка держится, подсаживался на лекции или в курилке, заводил лакмусовые, стратегически продуманные разговоры. Главное же представлял: утром продираешь глаза под звон будильника, а Ленка (или Танька, или Зоя) рядом. Потом они, оба невыспавшиеся, ругаются, кто сегодня убирает постель. Вот он нетерпеливо топчется у двери уборной, а на той стороне журчит. Читаешь книжку, а она треплется по телефону с подружкой. Сидит в халате, накручивает щипцами волосы. Ходит, переваливаясь, с животом, капризничает. Переживает, что у бэби понос,
и надо менять пеленки. И каждое слово, которое она скажет, тебе заранее известно. Любовь превратилась в привычку. Вокруг полно классных телок, но ты, как дворовый барбос, прицеплен к будке. А влюбишься в кого-то надо юлить, врать, чувствовать себя скотиной и предателем. Развестись, снова жениться тоже не выход. Повторится то же самое. Аптека-улица-фонарь.
Короче, никто из однокурсниц экзамена не прошел. Хорошо получалось только воображать, как с ними трахаться. Но ведь и это надоест, с одной и той же. Что за секс без волнения, без приключения, без праздника?
Так и выработалась Теория Брака. Не универсальная, все люди разные, а персональная для себя. Она была логическим развитием Теории Жизни, которую Марк разработал еще в школе.
Из чего состоит жизнь большинства людей? Из скучных, тягостных будней, перемежаемых короткими передышками: уикендами, каникулами-отпусками и прочими праздниками. Следовательно, самое лучшее в человеческом существовании праздник. А отсюда какой вывод? Правильно: надо стремиться к тому, чтобы в жизни как можно больше дней были праздничными. В идеале вообще все. Чтобы, когда будешь помирать, оглянуться на минувшие годы и подумать: моя жизнь была праздником.
Точно таким же должен быть и брак. Праздничным. Без скуки, без нудных пятидневок. Сплошной уикенд и Новый Год. Чтобы любовь не приедалась, не вытаптывалась повседневностью, бытом, всяким там «пропылесось-ковер» и «вынеси-мусор».