А не жениться ли мне и в самом деле? Пожить, значит, семейной жизнью.
3
Гришенька мой жениться придумал. Ищи, говорит, мать, невесту.
Охают соседки, дуют в блюдечки.
Да что ты, Савишна?
Да. Ей богу, моя правда. Хочу, говорит, чтоб и красивенькая была и чтоб зря не трепалась.
Что ж, хрустят сахаром, что ж, он это правильно требует. Да только нынче-то девки пошли очень бесстыжие. Косы пообстригли. Табак тоже легкий курят. Уж и подошло же времечко. Ох, и пришел последний час
Да, очень много у баб всякого разговору. До вечера. А вечером Гриша приходит, посмеивается, шутит со старухой шутки, невесту требует.
Но только раз Гриша пораньше пришел. Сел, задумался и зеленым камушком не любуется.
А что, спрашивает, мамаша, помнишь ли дочку Никанора Филиппыча?
Это Наталюшку-то, дочку дилектора?
Ее, мать.
Чего ж, говорит, не помнить. Очень даже помню. Покойника Никанор Филиппыча, царствие небесное, до смерти убили в леворюцию. А через год Наталюшка замуж пошла за инженера за длинноусого.
Замуж? вскричал Гришка. Ну, да ничего. Желаю, мамаша, жениться на Наталье Никаноровне. Встретил ее сегодня. Узнала. Щечками вспыхнула. Хотел в ножки броситься, поклониться. Одумался. «Дай, думаю, у старухи узнаю». Так замуж, говоришь?
Вечером перьями Гриша скрипит, пишет что-то. К ночи за чаем вытаскивает это самое, что писал.
Вот, говорит, мамаша, письмишко написано:
«Лети, лети письмецо в белые ручки Натальи Никаноровны. Извиняюсь дерзостью письма и вспоминаю любимую особочку.
«Некогда, шесть лет назад я, Гриша Ловцов, раб и прихвостень батюшки вашего, Никанора Филиппыча, тайную к вам имел любовь и три года помнил загорелые щечки и приятные ручки. Нынче забыл все насмешки ваши, нынче предлагаю свою жизнь на полном земном счастье. Ежели «да» скажете прибегу собачкой, «нет» так до свиданья, Гриша Ловцов, только тебя в Питере и видели. Прощай тогда, ясочка Наталья Никаноровна. Эх, сгорел Гришка, огнем сгорел. Тому подобного знакомства!»
А? Каково, мамаша? Письмишко-то каково, говорю, написано. Будет моей Наталюшка.
4
«Вор, думают прохожие, мошенник, наверное». Но это не вор, это Гриша Ловцов бежит на решительное свиданье с ясочкой.
В записке всего три слова было: «Приходите, Гриша, поскорей». Вот и бежит Гриша Ловцов, проглатывая холодный ветер.
На ходу думать плохо. На ходу одна мысль в голове гудит на мелкие голоса: плохо ясочке. К чему бы такая экстра?
А ясочке и в самом деле плохо. Сидит она у бледного окна, плачет, слезы капают на Гришино письмо.
Много раз перечла Наталья Никаноровна письмо это. Много раз подходила к зеркалу. Что ж! Она и в самом деле очень хороша. Так ли ей жить, как сейчас?
В сумерках всегда острей печаль, и в сумерках Наталье было жаль себя.
А тихий звон часов и брошенная книга на полу вдруг стали невыносимы.
«Уйду», вдруг подумала Наталья Никаноровна.
А в это время Гриша через три ступеньки в пятый этаж. Дух перевел. За звонок дернул. Дверь открыла Наталья Никаноровна.
А Гриша и не видит ничего.
Здесь ли, спрашивает, проживает Наталья Никаноровна?
Улыбнулась бровью повела Наталья.
Проходите, говорит, Гриша, в ту горницу.
Ага, закричал Гриша и взял Наталью за руку. Идем, ясочка. Идем сейчас. Ну, что думать-то? Все будет. Все на свете
Ох, плохо знает Гришка женское сердце! Так ли нужно сказать? Так ли подойти?
Вот как, Гриша? с сердцем молвила Наталья Никаноровна. Купить меня думаете? Так знайте не за деньги я к вам решила. Не за деньги. Слово даю. Причина такая есть, да не понять вам. Ну, да все равно, едем.
В дверях стоял человек с длинными усами и острым носом. Был
это супруг Натальи Никаноровны.
Едешь? спросил он тихо и поправил от волнения усы свои длинные. Едешь, повторил и больно сжал ее руки. Слушай, Наталья Вот сейчас, здесь, я убью себя Не веришь?.. Вот сосчитаю до пяти, если не передумаешь
И стал считать, и когда сказал четыре, и голос дрогнул его, Наталья вдруг рассмеялась. Звонко, оскорбительно. Закинула голову назад и смеялась.
И за руку Гришу взяла, и засмеялась снова, и, тихонько и не глядя на мужа, вышла.
А по лестнице бежали они быстро и слышали за собой торопливый бег.
Постойте, кричал длинноусый. Господи, да что ж это! Постойте же! Наталя!
На улице, на углу, у аптеки догнал их.
Что? спросила Наталья.
Не веришь, удивился длинноусый, нагнулся к ее ногам и поцеловал грязный снег.
Нет, молвила Наталья, и пошла прочь.
5
А Гришка ходит хвост трубой, любуется, подношения Наталеньке делает.
Колечко это тебе, ясочка, за то, что длинноусому неповерила. А это за то, что невеста моя.
Утром на службу Гриша, а старухе приказ наистрожайший: ходить за Наташенькой, забавлять ее и ни в чем не препятствовать. Старуха очень ошалела, ходит за Натальей, глазом шевелит, а сама молчок. О чем и говорить неведомо. Только утром про сны разговаривает.
Будто, говорит, ударил кто под ложечку Гляжу мужчина с русой бородой и топор в руке. Это под пятницу-то, красавица. Вскочила я, крестом осеняюсь, крестом отмахиваюсь, а ен пырх и нет его Лампадку будто затеплила перед царицей-заступницей Глядь в зеркало нечаянно, а личности-то у меня и нет. Пустое место. Рукой шарю нету личности. А в зеркале фига дразнится.