Офелия (Русалка). Константин Маковский (18391915).
Частная коллекция / Wikimedia Commons
Но пора дальше. Мы идем знакомым маршрутом через туи и орешник, доходим до развилки справа красуются огромные метр в диаметре листья белокопытника (это сектор Дальнего Востока), и вот туда-то нам и надо. Вокруг высокие деревья, сумрак, а впереди роскошные папоротники. Сразу понятно: тут самое что ни на есть русалочье место.
Относительно распущенных волос я расскажу три истории, первую трагическую, вторую странную, а третью со счастливым концом.
1988 год, моя первая экспедиция на Русский Север. Я по младости наивно полагала, что если я никого не вижу, то и меня никто не видит, и прошлась по пустынной деревне с распущенными волосами (а они были до пояса). Что сказать скандал был на три деревни. Но это было не самое страшное. Деревенские что? День поругались, назавтра забыли, у них буря впечатлений от приезда москвичей; а вот старшие студентки меня так поедом ели до конца экспедиции, что я до сих пор им этого простить не могу.
2004 год (что характерно, нашей эры), я работаю в музее. У нас в отделе есть девушка, носит распущенные волосы ниже лопаток. Идем на какое-то мероприятие. И вдруг начальница пресс-центра говорит ей: «Что это ты распустехой идешь? Приберись!» Бедная девушка не понимает, что не так, она всегда так ходит, на дворе двадцать первый век, и это столица, не деревня же! Еле-еле конфликт удалось замять.
И наконец, счастливая история. 1999 год, я решаю поехать на Селигер. Выбираю деревню на самом дальнем краю озера (туда пароходик летом ходит два раза в неделю и больше никакого транспорта, кроме личных машин!), там в каждой семье есть лодка, я быстро выучилась грести и стала уходить гулять по озеру на 1012 часов. Устанешь грести выходишь на берег, научную книгу читаешь, грибы собираешь красота! И вот в какой-то момент я слышу мужские голоса. Ну, молодая женщина, одна в лесу, идут охотники неприятная ситуация. На душе у меня скверно, я стою неподвижно. Волосы у меня по-прежнему до пояса, полураспущены, на мне белая юбка до пят и зеленая кофточка. Охотники подходят, видят меня. Один другому говорит: «Смотри, русалка стоит!» тот отвечает: «Ага», и оба топ-топ быстро в чащу. Уникальный случай, когда одинокая девушка напугала двух взрослых мужиков. После историй о русалках, которые зовут парней «на ветвях колыхаться», можно понять, что напугало охотников. Но подлинный триумф у меня был позже. Мой коллега издал статью с современными поверьями о русалках , и это были тексты на полтора абзаца примерно такого типа: «На мостках-то, где бабы белье полощут, в сумерки сидит хто-сь, не разберешь, а подойдешь ближе, так оно и бултых в воду. Вот то русалка была», и я в ответ рассказываю ему эту полноценную сюжетную историю, да к тому же с объяснением, что было на самом деле. Так что, если вы читаете в книге нашего выдающегося этнографа Дмитрия Константиновича Зеленина «Очерки русской мифологии. Умершие неестественной смертью и русалки» о том, что юноша женился на русалке, вы теперь будете понимать, что это не выдумка.
Образ птицы Сирин в русской вышивке.
The Metropolitan Museum of Art
Нам надо двигаться к выходу, и я спрашиваю группу, как пойдем: по удобной тропе или опять по дебрям? Группа единодушно требует дебри, на что я отвечаю: расступитесь и позади вас окажется тайный проход. Они слушаются и с удивлением обнаруживают узенькую тропку, которую, разумеется, сначала не заметили. Она заросла, и нам приходится уклоняться от ветокМы осторожно пробираемся по ней и внезапно оказываемся на всем знакомой площадке входа в альпинарий. Только у нас это будет выходом.
Ответ нам дают те же поучения против язычества XIXII веков, где говорится о почитании вил, «они же зовутся сирины». Слово «вила» в форме «самовила» или «самодива» известно и южным славянам. Там это прекрасные девы-лебеди.
На словах «девы-лебеди» слушательницы мечтательно расслабляются, но я, как ушатом холодной воды, обдаю их вопросом: «На вас когда-нибудь гусь нападал?»И тут романтическое настроение слетает со всех, а некоторые начинают делиться не самыми приятными воспоминаниями о столкновении с этой весьма агрессивной и сильной птицей.
«Так вот, говорю я, лебедь крупнее и опаснее».
Русские вилы, о почитании которых с ненавистью пишут церковники, уподоблены греческим сиренам, то есть дево-птицам. Кстати, сирены могли изображаться не только как существа с птичьим телом и женской головой, но и с женской грудью, что полностью согласуется с образом наших вил-русалок с их грудью. Как мы помним, сирены обитали на острове, пением заманивали моряков, их корабли разбивались и сирены поедали мертвые тела. Этот прекрасный, но жестокий образ тоже уже не удивляет.
Русские вилы были, судя по всему, духами плодородия, связанными с водой, но только не морской и даже не речной, а небесной. Они на своих крыльях (а может быть, и в своих грудях? ) приносили дождь, столь необходимый для урожая. Именно о вилах-самодивах идет речь, когда мы говорим, что русалки прилетают на первые цветы. Им молились о дожде, о них рассказывали страшные истории о том, как юноша похитил у вилы ее лебяжьи одежды и насколько плохо это кончилось.