не статичны: они постоянно изменяются и пересказываются на новый лад. Благодаря религиозному толкованию, которое «Физиолог» предлагает своим образованным христианским читателям для каждого из описываемых животных, он тем самым генерирует новое знание, так как с приманкой в виде девственниц связаны определенные идеи, отсылающие нас к Деве Марии. Установив связь между охотой, невинностью и приручением в повествовательной части (которая по своей сути является выдумкой, стимулирующей воображение), «Физиолог» затем приводит аллегорическую интерпретацию, и в ней единорог олицетворяет Христа: «Это означает Господа нашего Христа, который ради нас пожертвовал собой, смиренно приняв на Себя человеческое рождение. Единый рог означает единого Бога. Как никто не может поймать единорога, так и никто не может услышать тайну нашего Господа, и Его нельзя было увидеть человеческим глазом до того, как Он принял человеческий облик через тело Девы и спас нас» .
В этой ранней версии «Физиолога» интерпретация изначально основывается на центральном качестве «единорожности», которое связано с религиозным аспектом единым Богом христианства. Но и это знание нигде не закреплено; скорее, аллегория допускает самые разные интерпретации, как показывают многочисленные адаптации «Физиолога». Притом мы видим постоянные акценты на связи между девственностью и укрощением и отсылки к Марии и Боговоплощению.
В немецком переводе под названием «Мильштатский Физиолог» (он был сделан в Каринтии около 1200 года на основе латинской версии и назван в честь бенедиктинского монастыря Мильштат) девственница не кормит единорога, а погружает его в сон: «Возьмите девственницу и приведите ее туда, где единорог жадно ищет пищу. Оставьте непорочную деву одну. Увидев ее, единорог бросится ей на грудь и заснет. Так он будет пойман» .
В толковании «Мильштатского Физиолога» (и, конечно, в других многочисленных переводах и адаптациях) качества, заимствованные из древних текстов, интерпретируются по отдельности и отсылают к местам в Библии, где переводчики передали «реем» как «носорог» или «единорог»: его рог обозначает единого Бога, его смелость власть над дьяволом, его малый размер смирение.
Дева с единорогом. Масляная картина, круг Доссо Досси. Ок. 15101520 гг.
Wellcome Collection
До сих пор все соответствовало установившейся традиции искать потайной смысл священных писаний. Заметно, что животная сущность и телесность сильно выделяются. То, что животное должно напоминать Chizze, то есть олененка или козленка, отсылает к воплощению, а именно к изображению человеческой, греховной телесности, которую Христос может преодолеть как воплощенный Спаситель . Это важное объяснение, почему «Физиолог» в целом пользовался таким успехом: описания животных делают абстрактные религиозные темы более наглядными и близкими. Образ девственницы, которая с любовью принимает и кормит пугливое животное, невероятно легко запоминается. Тем самым укрощение единорога связывается в «Мильштатском Физиологе» с телесным и в то же время нетелесным процессом зачатия, отсылая к Евангелию от Иоанна (Иоанн 1: 14): «По воле Отца вошел Он в утробу Девы непорочной: так Слово стало плотью и обитало среди нас в славе» , .
Мистический единорог. Миниатюра из молитвенника «Церковные песнопения Ротшильда». Ок. 1300 г.
Rothschild Canticles. General Collection, Beinecke Rare Book and Manuscript Library, Yale University
Особенно интересным и одновременно причудливым примером такого рода является иллюстрация из фламандского молитвенника «Церковные песнопения Ротшильда», датируемого приблизительно 1300 годом. Он содержит собрание молитв и текстов для религиозной медитации, включая аллегорические интерпретации животных и ряд интересных изображений гибридных существ, которым в комментариях дается моральное толкование. Иллюстрация на целую страницу посвящена охоте на единорога. Она разделена на две части: в верхней половине показано, как его приманивают, в нижней собственно охота.
В верхнем левом углу сидит женщина в красном одеянии, ее волосы собраны, в ее правой руке ведро. Справа от нее бежит вприпрыжку или танцует обнаженная дева, протянув к единорогу руки, а он движется ей навстречу, его правое переднее копыто приподнято. Деревья на заднем плане также наводят на мысль, что действие происходит на природе или в глухой местности. Все выглядит чрезвычайно жизнерадостно: женщины улыбаются единорогу, тот доверчиво улыбается им в ответ. Притягательная сила прекрасной молодой девы запечатлена в их решительном движении навстречу друг другу и, кажется, находится в некотором противоречии с религиозным подтекстом. Присутствие другой женщины, возможно служанки, также подразумевает более придворную обстановку, или же изображение отсылает нас к аристократическому миру того времени.