Единорог и олень. Гравюра на дереве из Musaeum hermeticum reformatum et amplificatum. 16771678 гг.
The National Library of Medicine
Другие авторы изначально исключали возможность любой путаницы с носорогом. Платоник эпохи Возрождения Марсилио Фичино, очевидно, клялся в целительной силе рога единорога, который в сочетании с другими ингредиентами мог помочь при укусах и нарывах, но здесь он все же в основном ссылался на более древних авторитетов, таких как Авиценна или Арнольд из Виллановы. Его современник Антонио Муза Бразавола, тоже большой знаток античной медицины, рекомендовал использовать тертый рог единорога при отравлениях ядом, а также при глистах, от которых страдали в основном дети. В то же время он предостерегал от подделок при приобретении редкого вещества. Подлинный рог единорога был скорее пепельно-серого цвета, и его не следовало путать с гораздо более доступным оленьим. Как сообщал Бразавола, он своими глазами видел два целых экземпляра в сокровищнице Сан-Марко в Венеции. Луиджи Монделла, его итальянский коллега, хотя и жаловался на то, что существует так мало письменных доказательств применения рога единорога, тем не менее не ставил под сомнение его эффективность. По его мнению, оставалось неизвестно, когда в последний раз на практике применялись традиционные рецепты с этим компонентом. Вещество оказалось чересчур труднодоступным. Иоганн Колерус сформулировал ту же проблему в 1615 году, когда рекомендовал порошок из рога единорога в своей знаменитой и широко используемой «Домашней книге» (Hausbuch). По его словам, в сочетании с кровопусканием, розовой водой и другими благовониям рог был особенно полезен при лихорадке. Однако «с единорогом редко удается поладить, вот почему часто на него остается лишь надеяться». Впрочем, эксклюзивность вещества не мешала Колерусу прописывать его при головных болях, эпилепсии или сердечном приступе вместе с тертым кораллом и другими порошками. Если положить его под язык, то оно защищало владельца от чумы, особенно если пациент до этого натирал зубы изюмом и корнем солодки. «Богатые кладут в рот кусочек рога единорога, и ни один яд не попадет к ним» . За неимением оригинала, как полагал медик, в крайнем случае можно было использовать оленьи рога, хотя в этом случае не гарантировалась аналогичная эффективность.
Отчасти из-за многочисленных неясностей португальский врач Амато Лузитано (его настоящее имя Жуау Родригеш де Каштелу-Бранку) в своем комментарии к Диоскориду обращается к вопросу о том, как отличить эффективный, истинный рог единорога от поддельного, и тем самым развеивает все сомнения относительно самого лекарства. Мы еще не раз столкнемся с его испытаниями, определяющими драгоценность. Португальцу тоже было ясно, что неуклюжие носороги не имеют ничего общего с изящными и нежными единорогами; он тоже знал о способности их тертого рога нейтрализовать яды и привлекал внимание к его глистогонной силе. В идеале экстракт следовало применять в растворенном виде в масле или вине. Амато соглашался со своим коллегой Бразаволой в том, что рога действительно было очень легко подделать, тем более что порошок из них напоминал известь и другие распространенные вещества, а иногда под видом рога единорога продавались и китовые кости. Кроме того, появилось предположение, что и другие рога могли обладать некоторой целебной силой. Как же отличить настоящий рог от подделки? Просто погрузить его в воду, чтобы от него пошли пузыри, как предлагали медики раньше, было недостаточно. Следовало доказать его силу в качестве противоядия. Поэтому, по Амато, врачу надлежало ввести яд двум котятам или цыплятам. Одному давали порошок единорога, растворенного в вине или воде, другому нет. Если животное выживало, то правдивость противоядия подтверждалась. По словам Амато, как-то во Флоренции ему довелось провести эксперимент с двумя птенцами голубя после того, как ему там доверили кусочек рога единорога, за который торговец потребовал 2000 дукатов. Голубь, не получивший порошка, умер через час, а другой прожил пять часов. По мнению Амато, можно не сомневаться, что и на человеке эффект будет столь же убедителен. Он предложил флорентийскому купцу по имени Бартоломео Панчиати провести тот же опыт на двух преступниках, приговоренных к смертной казни, но, очевидно, до этого не дошло.
от своей основной темы. Всего несколько лет спустя французский врач Лоран Жубер, также ссылаясь на упомянутого Марсилио Фичино и другие авторитеты, рекомендовал рог единорога в качестве противоядия. Примерно в то же время его коллега Жак Улье, профессор медицины Парижского университета, хотел снова использовать рог против чумы, смешав со щавелем. Однако в том же году был опубликован труд, который впервые поставил под большое сомнение целебную силу рога. Его автор, итальянец Андреа Марини, своим коротким трактатом положил начало решающему перелому. Действительно ли единороги способны защитить от отравления? Марини объединил свой скептицизм по отношению к лекарственным свойствам порошка с сомнениями по поводу происхождения самих рогов, чья истинная природа, по его мнению, оставалась неизведанной. Да, они встречались по всей Европе, но откуда они взялись на самом деле? Если Древнему миру был знаком единорог, то почему ни одно из этих ценных животных вместе с жирафом или слоном не попало на арену римского цирка, чтобы испустить последний дух на глазах у ликующей публики? Более того, как отмечает Марини, сообщения в античной литературе об однорогих существах значительно отличались друг от друга и, казалось, относились к целой веренице различных видов. Иногда существо напоминало козу или антилопу, иногда лошадь. Был ли рог белым или, скорее, серым? И в какой степени целебные свойства рога единорога принадлежали рогу носорога? Кроме того, по мнению Марини, форма рогов, хранящихся в кабинетах редкостей и церковных сокровищницах, едва ли соответствует описаниям таких авторов, как Элиан или Ктесий. Как могло сравнительно небольшое животное, о котором они сообщали, носить на черепе такие рога? Ведь по размеру те походили на слоновьи бивни! Одно только это вызывало подозрение. Столь же сомнительным было и то, почему именно единорог претендовал на звание благородного лечебного средства. Что отличало его рог от других рогов или клыков по структуре? Разве невероятные описания Элиана или Филострата не свидетельствуют о том, что они поддались суеверию или изощренной рекламной стратегии, возведшей свойства обычного рога до абсурда?