Гобелены были изготовлены в конце XV века в Южных Нидерландах в центре гобеленового искусства того времени. Серия таит в себе множество загадок, в частности вопрос о том, для кого и по какому случаю ее создали. Вытканные инициалы указывают на знатных меценатов; очень часто встречается пара букв A и E, связанных вместе шнуром, как, например, на стволе гранатового дерева, к которому привязан единорог. Вполне вероятно, что гобелены были изготовлены по заказу благородной пары или вручены им. Поэтому есть предположение, что они представляли собой подарок на княжескую или королевскую свадьбу.
Единорог отдыхает в саду (из серии гобеленов «Охота на единорога»). Неизвестный мастер. Ок. 14951505 гг.
The Metropolitan Museum of Art
Однако остается неясным, были ли гобелены запланированы как серия вообще, и если да, то какова их последовательность. «Начало охоты» (1) и «пойманный единорог» (6) отличаются по стилистике от остальных сцен; прежде всего, фон здесь выполнен с помощью очень популярного узора той эпохи, мильфлёр, то есть усыпан цветами, в то время как на четырех других гобеленах на заднем плане мы видим пейзажи. Если по стилистическим соображениям предположить, что четыре центральные части с изображением охоты на единорога (25) были созданы несколько раньше, то их можно отнести к свадьбе Анны Бретонской с королем Франции Людовиком XII, которая состоялась 8 января 1499 года. Фрагменты 1 и 6 же, вероятно, изготовленные несколько позже, к свадьбе Клод, дочери Анны, с французским королем Франциском I в 1514 году. Однако если рассматривать все шесть гобеленов как единую серию, то последовательность (начало охоты охота возвращение с добычей пойманный единорог) вызывает логические вопросы: на пятом фрагменте мертвый единорог перекинут через спину лошади, а на шестом он же уже сидит в загоне живой, хотя и слегка опечаленный.
Хотя определить, входили ли все гобелены в одну серию, невозможно, различия
в изображении двух подгрупп (1, 6 и 25) допускают различные интерпретации: в двух гобеленах с мильфлёровым фоном единорог, очевидно, является символом любви. В начале охоты (1) изображен вовсе не он, а группа молодых модно одетых мужчин, отправляющихся с собаками в лес в поисках добычи. Справа вверху показан один из участников охоты, который манит группу к себе в рощу: возможно, он напал на след единорога (или иного пугливого существа), как егермейстер в «Вильгельме Австрийском»?
Единорог, пойманный живым (6), в свою очередь, отсылает к связи между охотой, желанием и укрощением, которая часто встречается в контексте придворной любви. Здесь укрощенное животное может отсылать к взаимности и узам брака, в то время как гранатовое дерево символизировать плодородие, которого желают супругам. Если согласиться с теорией о том, что серия или ее фрагменты были созданы для королевской свадьбы, то и эти два гобелена вместе могли служить идеальным свадебным подарком!
Охотники входят в лес (из серии гобеленов «Охота на единорога»). Неизвестный мастер. Ок. 14951505 гг.
The Metropolitan Museum of Art
Напротив, единорога, изображенного на гобеленах 25, сначала выслеживают, затем пытаются поймать и, наконец, убивают здесь на первый план выходит успех охоты, то есть смерть добычи. В этой подгруппе гобеленов поражает то, что она не только представляет интерес в плане символики, но и основана на описаниях охоты на оленей того периода. Изображение охотничьей практики с участием гончих на гобелене соответствует материалам в специализированной литературе того времени. Например, знаменитый охотничий трактат Гастона III де Фуа (прозванного Аполлоном за свою красоту) «Книга об охоте», написанный в 13871389 годах, включает в себя сведения не только об общепринятых видах охоты, но и о содержании, дрессировке охотничьих собак и уходе за ними.
Этим объясняется и особое внимание к собакам: каждая из них наделена яркими индивидуальными чертами. То же можно сказать о людях. Так, в окружении придворных, спешащих из замка навстречу удачливым охотникам на шестом изображении, в правом нижнем углу картины стоит юноша. Левую руку он положил на ошейник, осаживая прыгающую на него охотничью собаку. В другой держит ее лапу.
В изображениях можно найти большое количество таких с любовью подмеченных деталей, которые свидетельствуют о близких отношениях между людьми и животными на охоте. Не в последнюю очередь указывают они и на важность и огромную ценность хорошо обученных охотничьих собак для придворного общества.
Эти крупноформатные «виммель-картины» на стенах аристократических домов выполняли самые разнообразные функции: согревали холодные комнаты, служили украшением и способом самопрезентации знати. Освещенные свечами и покачивающиеся на легком сквозняке, групповые изображения людей и животных на охоте, безусловно, будто оживали. Они также служили развлечением для представителей знати, которые любовались нарядно одетыми охотниками и их собаками и размышляли о собственных охотничьих приключениях, успехах и неудачах за стенами замкнутых помещений, в лесу.
В этом типе картин единорог также является смысловым центром и объектом желания, но глаза наблюдателя время от времени блуждают по групповым изображениям и событиям вокруг охоты, останавливаясь на взглядах, которыми обмениваются отдельные фигуры (например, придворные дамы на пятом гобелене, прямо