Если он хотел перекинуть эту проблему с больной головы на здоровую, то сильно просчитался. Я же им говорила, ещё там, на дороге, что слышала гул, а они не обратили на мои слова никакого внимания! И здесь, почему никто не охранял меня? Почему пришлось звать их на помощь? Ведь работа охранника именно в том и заключается, чтобы охранять, или я не права?
Хорошо, недовольно выдохнул Саймон. Прошёлся по комнате, зачем-то выглянул в окно. Потом вновь посмотрел на меня. Герцог нанял нас для того, чтобы сопроводить вас в поместье. На дорогах нынче неспокойно. Но никто не предупредил
нас, что вам грозит какая-то иная опасность. Так вот я бы хотел знать, кому вы перешли дорогу и от кого мне вас защищать?
Какие у него, однако, правильные рассуждения, беда только в том, что ответа на его вопрос я не знала. А знать его очень хотелось, ведь повторения сегодняшней встречи с неизвестной тенью вовсе не хотелось.
Можете мне не верить, но я, честное слово, не представляю, что это была за гадость, поморщилась, вспоминая нашу милую беседу.
Что он там говорил про договор? Что успела натворить Аннет, прежде чем уступила мне своё тело, помимо того, что каким-то способом заставила Хэмлина взять её в жёны? Теперь, как бы я ни хотела, обвинять мужа было бы бессмысленно. Если бы я должна была выполнить что-то, то он бы потребовал этого на месте, не утруждая себя ожиданием. А тут Всё выглядело очень странно, и страшно, чего уж греха таить.
Не представляете? мужчина прищурился и осторожно приблизился ко мне.
Нет, качнула головой.
И эта, как вы выразились, гадость, ничего вам не говорила?
Его тон мне не понравился. И нездоровый блеск в глазах тоже. Я уже открыла рот, чтобы признаться во всём, как на духу, ноЧто-то остановило меня. Что-то очень настойчивое, явно не разделявшее моё стремление рассказать правду. Я открыла рот, только сказала совсем не то, что хотела:
Знаете, когда на тебя нападает чудовище, в виде чернильной кляксы, тут как-то не до разговоров, странное чувство, когда ты вроде и управляешь собственным телом и мыслями, и в то же время они тебе вовсе неподвластны. Открытие было настолько ошеломляющим, что я поостереглась предпринимать ещё одну попытку.
Уверены? не унимался Саймон.
Уверена, буркнула мрачно. Метаморфозы, происходящие со мной стали раздражать, да и разговор это тоже. Вспомнилось, что за окном всё ещё была ночь, а завтра нам предстоит тяжёлый день. Отдохнуть не помешало бы. Да и приём, лучшая защита это нападение, уже бы стоило применить: А что мне скажете вы? Кто на меня напал? раз я не могу озвучить собственные наблюдения, так может смогу добиться правды от охранника?
Мужчина процедил сквозь плотно стиснутые зубы какое-то ругательство, вновь отошёл к окну и уже оттуда ответил:
Знаете, мне тоже было как-то не до разговоров, пришлось уничтожить гадость, с сарказмом выплюнул он последнее слово, прежде, чем она бы уничтожила меня.
Мне показалось, что Саймон что-то недоговаривает. Нет, голос его звучал ровно, да и держался он спокойно, вот только Слишком странным было всё. От его сопровождения и нежелания слушать мои слова, до вот этого разговора.
Наконец, он обернулся, окинул меня внимательным взглядом, сдавил пальцами переносицу и произнёс:
Вам нужно отдохнуть, нас ждёт тяжёлый день.
А хотела спросить, не стоит ли мне вновь ждать незваных гостей, как мужчина перебил:
Под дверью и на улице я выставлю охрану.
Хорошо, согласилась со вздохом. А когда он направился к двери, попросила: Передайте Алексу, чтобы он возвращался.
Саймон кивнул и вышел за дверь. Несколько минут в коридоре были слышны голоса, потом тихие шаги и в комнату заглянул мальчишка. Он вовсе не выглядел испуганным, скорее уставшим.
Ложись, нам нужно отдохнуть, похлопала рядом с собой по кровати. Он серьёзно кивнул и, погасив свечи, забрался под одеяло.
Кто это был? спросил, прижавшись ко мне в темноте.
Ещё бы я знала, призналась со вздохом. А ведь выяснить придётся, кто знает, что меня ждёт дальше?
Утро наступило слишком рано. Нет, нас вовсе не подняли на рассвете, мы проснулись ближе к восьми часам по местному времени, но я всё равно чувствовала себя разбитой. Нога болела, несмотря на то, что я вообще старалась ею не шевелить. Да и голова гудела так, будто там поселился оркестр, и время от времени пытался представить мне весь свой богатый репертуар.
Я морщилась, когда Лили помогала мне одеться, морщилась, когда она заплетала косу, и даже когда принесла мне очень аппетитного вида завтрак, веселее выглядеть я не стала. Единственное, что меня порадовало, это травяной чай с ароматными листьями мяты. Его я пила с удовольствием, смакуя каждый глоток. А когда пришла пора выдвигаться, встал вопрос как мне спуститься со второго этажа и при этом не побеспокоить больную ногу? Ответ нашёлся тут же. В комнату заглянул Саймон и, удостоверившись в том, что я готова ехать, подхватил на руки, транспортируя таким образом в наш новый транспорт.
Карета была обычной. Ни тебе гербов на дверях, ни других рисунков. Выкрашенная тёмно-зелёной краской снаружи, и обитая такого же цвета бархатом внутри. Достаточно места для нас троих, и, главное, никакого запаха пыли. Нет, если бы так