А чё? Я не против, обиженно ответил Медведянский, Почему бы и нет? Я бы хорошо смотрелся в короне. Мне вообще идут золото и парча.
Кхе-кхе вмешался Псобчаков, Если мы отметаем Малого, то остается два варианта Михаил и Чудовище.
Да, два варианта, согласился Лёдов, Но не этих. Михаила можешь вычеркнуть, его почти все считают предателем, магократия его никогда не примет. Нет, наш второй вариант принцесса.
Кхе-кхе, баба на троне
Баба
на троне это Павел Павлович, или Малой, перебил Лёдов, А принцесса оптимальный вариант. Или принцесса, или переворот. Выбирайте.
Но это же выбор между огромной клизмой и сэндвичем с дерьмом, господа! возмутился Медведянский.
Всё так, согласился Лёдов.
Да, кивнул Псобчаков.
На минуту повисло молчание. Воздух в помещении как будто стал ледяным, таким холодным, что будто заморозил уста тайных советников. Каждый из них думал о своём.
Значит, Чудовище, наконец высказал Лёдов то, что остальные сказать боялись.
Кхе-кхе сказал Псобчаков, но это «кхе-кхе» означало согласие, хоть и вынужденное.
Да будет так, подытожил Медведянский.
Лёдов кивнул и нажал на экран собственного смартфона, отправляя заранее заготовленное сообщение.
Через минуту двери Зала Мальтийского Ордена распахнулись.
Медведянский не сдержался и зажмурился, Псобчаков поморщился от омерзения.
Поприветствуйте Императора Всероссийского, господа, провозгласил Лёдов, Или Императоров? Я не уверен, в каком числе вас представлять, Ваше Величество.
НЕВАЖНО, прохрипело Чудовище.
Медведянский был близок к обмороку.
Глава 11. Посадские флексы
«Сiмъ указомъ Царскимъ повѣелеваю:Всемъ магократамъ-дворянамъ носiть фамилии говорящие, как енто в Европе принято: чтобы фамилия сразу о способностяхъ клана говорiла.
Тѣм, кто летать умеѣтъ зваться Полѣтовыми, а тем кто, к примеру, пѣрдитъ громко Пѣрдуновыми.
А всѣ фамилии иностранные смѣнить на русские, ибо негоже русскiм магократамъ зваться Штольцами и Штофъфами.
А нашему роду Импѣраторскому свою изначальную фамилию Багатуръ-Булановых отнюдь не смѣнять, а на вѣки вечные сохранить.
И способность нашу клановую навѣчно скрыть, дабы никто, кроме членов клана, да Тайных Советников о нѣй не ведалъ.
Ибо наша сiла тайная.
А кто о ней болтать будетъ того сечь батогами и в Сибирь ссылать.
Авось на сибирском морозце болтать отучаться, бляди.»
Указ Императора Петра I Великого из клана Багатур-Булановых «О фамилиях русскiх магократовъ», 1719 год
Часть кваса, как выяснилось, была отдана в качестве взятки таможеннику еще под Петербургом, поэтому пространство освободилось, что позволяло использовать грузовик для эвакуации моих холопов, даже не выгружая квас.
Я послал дальнобойщика в поместье Нагибиных спасать мою живую собственность, а еще сразу же запихал ему в кабину Рэй, предупредив Фрэнка, что Рэй еще девица, и я желаю, чтобы она к концу путешествия таковой и осталась.
Согласно моему плану холопов должны были эвакуировать в Псков, на склад «Карельского кваса», где они будут в безопасности. Фрэнка должна была подстраховать Таисия Подскокова-Кабаневич. Предполагалось, что она подскочит кабанчиком и телепортируется к дальнобойщику, когда Фрэнк приедет в моё поместье.
Я бы уверен, что Прыгуновы прямого конфликта с Кабаневичами зассут и в присутствии Таисии точно никого убивать не станут. Прыгуновы, конечно, высоко прыгают, но Подскоковы-Кабаневичи явно прыгнули выше них и по богатству, и по своему положению в местной клановой иерархии.
Единственным и главным косяком моего плана оставался тот факт, что я клятвенно обещал Таисии, что погашу все расходы на транспортировку и содержание моих холопов. Причём, в ближайшее же время и в двойном размере.
Как я это сделаю я понятия не имел.
Ну и плевать. Там уже разберемся.
В любом случае, потерять своих последних, и так немногочисленных холопов было гораздо паршивее, даже чисто с экономической точки зрения. Не говоря уже о моральной стороне дела. Крепостные же тоже люди, хоть местные законы так и не считают, поэтому мне не хотелось, чтобы Прыгуновы их перерезали.
Я дал Фрэнку все необходимые инструкции, а еще попросил его подвезти до дома попа, а также извиниться от моего имени за то, что я не вернул батюшке его бэху.
Судя по всему, я теперь, вдобавок ко всему остальному, еще и торчал отцу Антонину автомобиль. Впрочем, тут я не был уверен возможно, магократы в этом мире отдавать долги попам не обязаны. Кроме того, тачку по факту расколошматили Прыгуновы, а не я.
В любом случае, возвращать батюшке ту груду металлолома, в которую его бэху превратили барины-лягухи, было бы просто невежливо. А въезжать на ней в Псков так и вообще опасно.
Я бы на месте местных гаишников, например, сразу расстрелял такое говно еще на подъезде к городу. Чисто для профилактики.
Поэтому раздолбанную бэху я бросил в полях. Потом я захватил с собой Дрочилу, поймал попутку очередного дальнобойщика, только это вёз уже не квас, а мороженые органы для трансплантации, вырезанные у холопов и отправился в Псков.
В Пскове у меня было два дела. Во-первых, надо было уже вытащить наконец сестрицу из злачного места, куда она угодила, а во-вторых, я намеревался, несмотря на поздний час, растолкать писаря и узнать, не оставили ли мне родители капиталов.