Хорошее оружие, Безликий! просиял Мазой, вертя в руках двуручный, искусно сделанный самострел. Он нехорошо улыбнулся Альтону и стал прилаживать другой дротик.
Прочь с дороги! прикрикнула она на дочерей.
Майя и Вирна отбежали от идола и от ребенка.
Посмотри на его глаза, верховная мать, осмелилась заметить Вирна. Они такие необычные.
Мать Мэлис внимательно осмотрела ребенка. Все оказалось на месте, и это было хорошо, ибо Нальфейн, старший сын Дома До'Урден, умер, и этому мальчику, Дзирту, предстояла трудная задача. Он должен был заменить погибшего брата и доказать свою полезность.
Его глаза, напомнила Вирна. Мать метнула в ее сторону злобный взгляд, но, тем не менее, наклонилась ниже, чтобы посмотреть, в чем дело.
Лиловые? поразилась Мэлис, никогда не слышавшая о таком.
Он не слепой, поспешила сказать Майя, видя, какое презрительное выражение появляется на лице матери.
Принесите свечу, приказала Мать Мэлис. Посмотрим, какими будут эти глаза в мире света.
Майя и Вирна по привычке направились к священному шкафу, но Бриза резко их остановила.
Только верховная жрица может касаться святых вещей, напомнила она тоном, в котором слышалась угроза.
Она надменно повернулась, сунула руку в шкаф и вынула оттуда единственную полусгоревшую красную свечу. Женщины спрятали глаза, а Мать Мэлис осторожно прикрыла рукой лицо ребенка, пока Бриза зажигала священную свечу. Свеча давала слабое пламя, но для глаз дрова оно казалось ослепительным.
Поднеси ее, сказала Мать Мэлис. Бриза поднесла свечу ближе к Дзирту, и Мэлис медленно убрала руку.
Он не плачет, заметила Бриза, пораженная тем, что ребенок спокойно выносит такой жгучий свет.
Все равно лиловые, прошептала мать, не обращая внимания на слова своей дочери. В обоих мирах глаза ребенка остаются лиловыми.
Вирна громко задышала, вновь посмотрев на своего крошечного брата и его поразительные лавандовые белки.
Он твой брат, напомнила ей Мать Мэлис, восприняв участившееся дыхание Вирны как намек на то, что может произойти в будущем. Когда он вырастет и эти глаза пронзят тебя насквозь, помни, во имя своей жизни, что он твой брат!
Вирна отвернулась, чуть не сболтнув такое, о чем потом пришлось бы пожалеть. Подвиги Матери Мэлис, испробовавшей почти каждого воина-мужчину Дома До'Урден и многих других, которых соблазнительнице удалось увести из других Домов, вошли в легенду в Мензоберранзане. И кто она такая, чтобы разглагольствовать о благоразумном и праведном поведении? Вирна закусила губу, надеясь, что ни Бриза, ни Мэлис в этот момент не читают ее мысли.
В Мензоберранзане даже мысли о недостойном поведении верховной жрицы, независимо от того, соответствуют они правде или нет, строго наказывались.
Глаза матери сузились, и Вирна решила было, что ее раскрыли.
Ты будешь его готовить, сказала ей Мэлис.
Майя моложе, осмелилась возразить Вирна. Я смогу достигнуть уровня верховной жрицы всего через несколько лет, если буду продолжать заниматься.
Или никогда не достигнешь, сурово напомнила ей мать. Отнеси ребенка в собор. Научи его говорить и всему, что необходимо, чтобы правильно исполнять обязанности младшего принца Дома До'Урден.
Я присмотрю за ним, предложила Бриза, и рука ее бессознательно потянулась к змееголовому хлысту. Обожаю учить мужчин. Он у меня узнает свое место.
Мэлис уставилась на нее.
Ты верховная жрица. У тебя есть другие обязанности, более важные, нежели учить говорить младенца.
Затем она обратилась к Вирне:
Ребенок твой. Не разочаруй меня! Уроки, которые ты будешь давать Дзирту, улучшат твое понимание нашего образа жизни. Практика материнской заботы поможет тебе в твоем желании стать верховной жрицей.
Она помолчала мгновение, давая Вирне время взглянуть на свое задание с положительной точки зрения, затем ее тон стал опять угрожающим:
Это может помочь тебе, но может, разумеется, и уничтожить!
Вирна вздохнула, но промолчала. Обязанности, возложенные Матерью Мэлис на ее плечи, займут почти все ее время, по крайней мере в течение десяти лет.
Вирне не нравилась подобная перспектива: она и этот лиловоглазый ребенок будут вместе в течение долгих десяти лет. Однако гнев Матери Мэлис До'Урден казался куда худшей альтернативой.
Ты ведь только мальчик, ученик, заикаясь, вымолвил он. Почему же ты
Убил его? закончил Мазой его вопрос. Не затем, чтобы спасти тебя, если ты на это надеешься. Он плюнул на тело Безликого. Посмотри на меня, принца Шестого Дома, уборщика у этого отвратительного
Ган'етт, прервал его Альтон. Шестой Дом Дом Ган'етт.
Мальчишка поднес палец к губам.
Подожди-ка, заметил он, и широкая язвительная улыбка расползлась по его лицу. Мы ведь теперь Пятый Дом, раз с Де Вирами покончено.
Еще нет! рявкнул Альтон.
Сию минуту, заверил его Мазой, накладывая стрелу на самострел.
Альтон с трудом отодвинулся назад, насколько позволяла паутина. Быть убитым учителем позорно, но унижение от того, что тебя убьет мальчишка
Думаю, я должен поблагодарить тебя, сказал Мазой. Уже много недель я замышлял убить его.
Почему? допытывался Альтон у своего нового противника. И ты посмел бы убить учителя Магика только за то, что твоя семья отдала тебя ему в услужение?