От кашля что-то принимали? быстро уточнил я.
Сироп мне друг посоветовал, гликодин, ответил Сидоров. Помогает хорошо, но не пить же его постоянно!
В голове что-то щёлкнуло, связывая воедино всю картину, и я отвёл своих коллег в сторону.
Действующее вещество в гликодине это Декстрометорфан, быстро начал объяснять я. Одно из его действий подавление захвата моноаминов. Оно могло вызвать серотониновый синдром, который в свою очередь стал причиной расстройства.
Он для этого гликодин должен был литрами пить и родиться самым невезучим человеком на земле, отрезал Зубов. Бред это всё. У пациента жалобы на кашель, вот и надо двигаться в ту сторону, а не искать какие-то притянутые за уши болезни!
Надо вызвать к нему психиатра, сказал я. Если это заболевание только развилось, его легко можно будет убрать психиатрическим аспектом.
Вот вы и вызывайте, раз делать нечего, махнул рукой Зубов. За что мне наказание такое, умников подослали, которые лечить толком не могут, зато диагнозы на ходу придумывают!
Он махнул рукой и вышел из палаты. Отчасти он был прав, теория хоть и логичная, но вероятность всего этого крайне маленькая. Но врачебная чуйка, а также ситуация, которая произошла вчера, не давали мне спокойно отпустить её.
Ч-что мне делать? спросил Болотов.
Вызывай психиатра, пусть осмотрит пациента, ответил я. Лишним не будет.
Он кивнул и убежал за врачом. Вскоре психиатр уже принялся за Сидорова.
Удивительный случай, проговорил он. Действительно, парафилия. Нарушение серотонинового обмена. Я с таким ещё не сталкивался.
Это лечится? испуганно спросил пациент. Я не хочу так И такого не было раньше. Да я же
Всё легко исправлю, начальная стадия исправится моей магией, плюс выпишу препараты, успокоил его психиатр. Даже в своё отделение переводить не буду, но пока вы здесь буду наблюдать.
Я оставил Болотова с психиатром и их пациентом и отправился на другой этаж. Очень странные дела здесь творятся, откуда в терапии сразу два психиатрических пациента?
Задумчиво я вернулся к посту и забрал
готовые анализы. Пора было заняться своей историей болезни.
Ольга Петровна, холангиография когда будет готова? спросил я у медсестры.
Какая ещё холангиография? удивилась она. Вы такого не назначали.
Я написал направление и передал его вам через Шуклина, ответил я. Он не передавал?
Нет, отозвалась она. Сейчас спрошу.
Я отправился с ней в сестринскую, где Шуклин заполнял какой-то журнал.
Паша, ты передал моё направление? спросил я.
Ой, запарился что-то, забыл, извиняющимся тоном ответил он, доставая из кармана моё направление. Ольга Петровна, вам Боткин передал.
Запарился и забыл? Ну-ну, кажется, Шуклин тоже начал играть по грязным правилам.
Как же забыли-то, я прямым языком спросила, ничего ли мне не передавали! подтверждая мои догадки, всплеснула руками медсестра. Ох, прав Зубов, с вами одни мучения!
Зубов точно говорит не так мягко.
Побежала тогда, чтобы успели сегодня сделать, добавила Ольга Петровна, оставляя нас с Павлом наедине.
Забыл отдать, значит? спросил я. Как же так умудрился?
А чего ты за меня не заступился перед Зубовым, буркнул в ответ Шуклин. Я тут весь день роль медсестры играю. Так и надо тебе.
Потому что свои проблемы с заведующим ты должен решать сам, спокойно ответил я. При чём здесь я вообще?
Ну раз ты не при чём в моих проблемах, то я тем более не при чём в твоих, заявил Шуклин. Я тоже хочу получить это место, и мне совсем не улыбается перспектива работать помощником медсестры, пока вы все лечите пациентов и показываете, какие вы офигенные врачи.
Зря ты так, вздохнул я.
Я не сторонник подобных методов конкуренции, однако и оставлять это без внимания не стану. Чувство собственного достоинства у меня есть. И есть также одна идея, как мне со всем этим разобраться.
А значит, можно объединиться с другими интернами, чтобы изжить самого способного. Потом с остальными Соколову будет куда проще разобраться.
Дождавшись, пока Боткин уйдёт, он решительно подошёл к Шуклину.
Что, тебя тоже бесит этот зазнавшийся Боткин? спросил он.
А тебе-то какое дело? буркнул Шуклин. Меня и ты бесишь, если уж на то пошло. Просто у Боткина больше всех шансов получить это место. Я с ним в одной академии учился, знаю, о чём говорю.
Ну-ка расскажи, Соколов присел на стул. Может, это нам как-то поможет.
Я тебе ещё раз повторяю, нет никаких «мы»! буркнул Павел. Что по поводу Боткина Пять лет он с трудом с курса на курс переходил. А потом его как подменили, сдал все экзамены на отлично и попал в интернатуру сюда. Причём сам, не используя связи. Он самый сильный соперник.
Так давай объединимся против него! предложил Соколов. Чем быстрее мы его отсюда выпрем тем легче нам станет. Тем более у меня уже есть план
Хм, Шуклин задумался. Рассказывай, что придумал. А потом я дам тебе свой ответ.
Все данные подтвердили мой диагноз, поэтому я с чистой совестью расписал лечение и отправился сдавать историю Зубову.
Мой самый подающий надежды птенец прилетел! заявил наставник. У Сидорова действительно подтвердился ваш диагноз. Странно, конечно, даже психиатр удивился. Но это факт!