Холодная, уже началось трупное окоченение.
Мёртв. Минимум сутки, констатировал я ровным, клиническим тоном.
Я посмотрел на ошеломлённые лица Ярка и Долгорукова.
Это катастрофа, господа, продолжил я. Наша задача только что стала на порядок сложнее.
Глава 19
Успокойся, Долгоруков с вальяжным видом присел на подлокотник чудом уцелевшего кресла, брезгливо разглядывая беспорядок. Его пальцы, однако, нервно постукивали по рукояти массивного револьвера. Паника еще никому не помогала. Хотя признаю, ситуация та еще. Как в анекдоте про купца, который потерял товар, деньги и жену в один день. Только купцу хотя бы жену не жалко было.
Я проигнорировал их обоих.
Эмоции это шум, помехи в эфире, которые мешают ставить точный диагноз. А мне сейчас требовалась именно точность. Натянув медицинские перчатки, которые всегда были при мне, я аккуратно приподнял голову Ветрова.
Я отпустил физический мир, позволяя ему расплыться, и активировал некро-зрение.
Картина смерти была кристально ясной. Потоки Живы в его теле почти иссякли, превратившись в едва тлеющие угольки на фоне серого пепла. Разорванная, истрёпанная аура, как пробитое пулями знамя. Смерть наступила не мгновенно, он ещё несколько минут был в агонии.
Сфокусировавшись на ране, я увидел детали, недоступные обычному глазу. Судя по направлению перелома костей, удар был нанесён чуть под углом.
Нападавший был как минимум на голову выше Ветрова. Это сужает круг подозреваемых.
И главное. Я провёл рукой над его грудью, ища чужеродный энергетический след. Пустота. Полная, абсолютная пустота там, где должен был фонить артефакт. Убийца забрал его с собой.
Закончив осмотр, я медленно поднялся и стянул перчатки, бросив их на край чудом уцелевшего стола. Диагноз был поставлен. Пациент мёртв. Прогноз для Аглаи критический.
А вот анамнез этого дела становился всё более запутанным и интересным. Убийца, который не просто устраняет цель, но и забирает магический артефакт, это уже не уличный бандит. Это противник иного уровня.
Тот, кто убил Ветрова, забрал артефакт-якорь, констатировал я. Мой голос прозвучал ровно и бесцветно в оглушительной тишине, наступившей после штурма. Он мог даже не понять, что именно взял. Забрал брелок, портсигар, зажигалку и тем самым подписал Аглае смертный приговор.
Проклятье не сработало бы, будь убийца обычной крысой. А значит либо ему феноменально повезло, либо он прекрасно знал, что делает. Второй вариант мне нравился гораздо меньше.
Это Псы! Точно они! рявкнул Ярк, его лицо побагровело от ярости и бессилия. Он резко развернулся ко мне, словно я был виноват в случившемся. Мы только что разворошили их гнездо! Это месть! Классика!
Примитивно. Эмоционально. И предсказуемо. Он ищет самого очевидного врага, потому что его мозг отказывается обрабатывать более сложную информацию.
Глупости, отмахнулся Долгоруков, извлекая из внутреннего кармана изящный серебряный портсигар. Он с лёгким щелчком открыл его, но сигарету брать не стал, просто задумчиво разглядывал ровные ряды. Месть блюдо для дикарей. А это бизнес.
Пойду, позвоню своим, сказал Ярк. Пусть начинают прессовать всех пленных Псов. Вытрясут из них душу, но узнают, кто заказчик.
А я поищу камеры наблюдения! кивнул Долгоруков. В таком заведении должны быть хоть какие-то средства слежения! Проконтролирую оцепление!
Они уходили, уверенные, что занимаются главным, оставляя меня одного с трупом.
Дверь захлопнулась. Суета схлынула, оставив после себя лишь запах крови и тишину. Пусть бегают. Пусть солдат ищет врага на поле боя, а начальник решает вопросы звонками. Они играют в свою игру, по своим правилам.
Они ищут улики в комнате, где главное доказательство нематериально. Драгоценные секунды утекают сквозь пальцы,
уличного фонаря, было полно тревожной надежды, которая мгновенно разбилась вдребезги, когда она увидела носилки, накрытые простынёй.
Она выскочила из машины, преграждая нам путь.
Что с Алексеем? её голос дрожал. Это он?
Я жестом остановил людей с носилками прямо перед ней. Посмотрел ей в глаза, полные зарождающегося ужаса.
Его больше нет, сказал я абсолютно спокойно. Но, возможно, еще появится.
Говорить ей правду о посмертном допросе? Бессмысленно и жестоко.
Это вызовет истерику, которая нам сейчас не нужна. Нужно было дать ей короткий, парадоксальный ответ, который заморозит её сознание, не дав скатиться в панику.
Дать иррациональную надежду, которая заставит её замолчать и подчиниться. Психологическая анестезия.
Сработало.
Она растерянно моргала, пытаясь осознать смысл сказанного. Ярк, стоявший рядом, бросил на меня хмурый, непонимающий взгляд. Долгоруков, опиравшийся на капот, едва заметно усмехнулся.
Поехали, скомандовал я, не давая никому времени на вопросы и мягко усаживая оцепеневшую Аглаю обратно в машину.
Чёрный бронированный автомобиль Ярка разрезал ночную Москву, как скальпель мёртвую плоть.
Фонари мелькали за тонированными окнами. Я сидел в этой герметичной капсуле, наблюдая за своими спутниками.
Аглая, съёжившись, прижалась к холодной стали двери, её плечи мелко дрожали от беззвучных всхлипов.
Ярк был похож на пружину, сжатую до предела. Он сидел идеально прямо, вцепившись в телефон, его желваки ходили ходуном. Исследование человеческих реакций на стресс. Занимательно, но бесполезно.