Сомов ошибался насчёт Морозова. Я это прекрасно понимал. Старый паук занял выжидательную позицию. То, что я творил в клинике, его явно не устраивало. Не зря же наблюдение было полностью убрано. Он готовил ответный удар по мне, с этим фактом спорить было невозможно.
Я займусь им после того, как улажу все дела. А пока мне нужно убить долбанного паразита.
Палату Ольги за час успели привести в идеальный порядок. Пол был вымыт, сгоревшая аппаратура заменена на новую, и даже едкий запах озона полностью выветрился. Комната снова стала стерильной операционной, готовой к следующему акту.
Ставьте каталку здесь, рядом с кроватью Ольги, скомандовал я санитарам. Будем работать с обоими одновременно.
Обоими? удивился Сомов, когда санитары вышли. Но в Ольге же вы его изгнали.
Я провёл ампутацию, а не полное истребление, напомнил я, проверяя пульс у спящей Ольги. Корневая система осталась. Если не выжечь её сейчас, пока основное тело в Николае ослаблено, она получит сигнал и затаится еще глубже. Потом будет в разы сложнее. Мы должны атаковать врага на двух фронтах одновременно.
Пётр топтался в дверях, его лицо было бледным, и он избегал смотреть на неподвижное тело Николая. Вина и страх смешались на его лице в одну жалкую гримасу.
Ты идешь? спросила Варвара, уже закатывая рукава.
Я я лучше снаружи постерегу, пробормотал он, отступая в коридор. Вдруг Морозов вернётся раньше времени.
Я не стал его осуждать или уговаривать. Страх плохой ассистент в такой операции. Пётр сейчас бесполезен. Пусть сторожит.
Варвара бросила на него короткий, презрительный взгляд, а затем решительно кивнула мне. Она была готова.
Команда в сборе.
Пётр Александрович, вы первый, обратился я к нему. Мой тон был деловым, как у хирурга перед операцией. Встаньте у изголовья Николая. Вы будете проводником, через вас пойдёт основной поток энергии.
Он кивнул и без колебаний занял указанное место, его научное любопытство явно перевешивало страх.
Варвара в ногах у Ольги. Ты будешь якорем. Твоя задача удерживать барьер, не дать этой твари сбежать или рассеяться.
Поняла, она встала напротив Сомова, её лицо было бледным, но решительным.
Я занял позицию между двумя кроватями в эпицентре будущего ритуала. Нюхль, до этого дремавший в кармане, неслышно материализовался у моих ног, маленький сгусток тьмы, готовый к работе.
Ритуал начался с создания барьера.
Я начал чертить в воздухе сложные символы, сплетая тончайшие нити моей оставшейся некромантской силы с чистой, медицинской Живой, которую поставлял Сомов.
Вокруг палаты начал формироваться полупрозрачный, мерцающий кокон, отрезая нас от остального мира.
Паразит в Николае почувствовал угрозу. Он забился, его щупальца судорожно дёрнулись, пытаясь зарыться глубже в ткани носителя. Но деваться ему было некуда.
Держите поток! крикнул я, начиная основную фазу изгнания.
Тёмная тварь взвыла не звуком, который можно было бы услышать, но самой своей сутью, отчего воздух в палате, казалось, завибрировал. В тот же миг корневая система в теле Ольги ожила. Тёмные прожилки на её шее вспыхнули и начали расти, пытаясь восстановить разорванную связь.
Не дам! прорычал я, направляя всю мощь ритуала на уничтожение основного тела паразита.
Битва длилась долгие десять минут, которые растянулись в вечность.
Паразит отчаянно цеплялся за жизнь, я же методично выжигал его концентрированным некромантским огнём и лекарской целительной силой.
Сомов, стиснув зубы, превратился в живой проводник, через который в меня вливался мощный поток его Живы, поддерживая ритуал.
Варвара стояла как скала, её собственная энергия укрепляла барьер, не давая сущности ни единого шанса на побег.
Наконец, с последним, отчаянным всплеском тёмной энергии паразит сдался.
Его основное тело в Николае и остатки корневой системы в Ольге одновременно вспыхнули тусклым, фиолетовым светом, а затем рассыпались в мельчайший серый прах, который тут же развеялся в воздухе, не оставив после себя ни единого следа.
Победа. Чистая и окончательная.
Мы вышли из палаты, пошатываясь от усталости. Позади, на чистых простынях, спали два человека, вырванные из лап смерти глубоким, исцеляющим сном без кошмаров и боли.
Великолепно! Сомов сиял как начищенный самовар, его обычная сдержанность испарилась без следа. Вот это я понимаю, настоящая магическая медицина! А то всё физрастворы да инъекции. Скучища смертная!
Он по-дружески хлопнул меня по плечу, чего раньше никогда себе не позволял.
Премию выпишу внеочередную. Всем троим. Такая работа должна поощряться! сообщил Сомов.
Пётр, не говоря ни слова, проскользнул мимо нас в палату, чтобы сесть у кровати сестры. Его битва на сегодня была окончена. Мы с Варварой остались в опустевшем коридоре вдвоём.
Вот и всё закончилось, сказала она тихо, глядя на меня с плохо скрываемой надеждой. Кризис миновал.
Я изучал её лицо уставшее, бледное, но светящееся каким-то внутренним огнём. Адреналин от совместной работы, от пережитой опасности и, наконец, от победы действовал как мощный афродизиак.
Она стояла чуть ближе, чем того требовали приличия, и не делала попыток увеличить дистанцию.