Какая же вы сволочь, прошептала я разочарованно, отступая от него на шаг. С губ сорвалась горькая усмешка, и я развернулась и зашагала к охранникам.
Дура. Ну а что я себе возомнила? Что его утренняя забота с кофе и капельницей давала надежду на то, что он человек? Он дерьмо. Полное. Воспользовался тем, как мне хотелось у него учиться, предложил алкоголь, утащил к себе в постель и грязно отомстил за подпорченную физиономию, организовав непристойную байку о том, что я с ним переспала. Красиво, умно, изящно. Хоть рукоплещи.
Когда я обнаружила себя на диване в ординаторской абсолютно без сил и мыслей, мне показалось, что я тут уже месяц. Каждая стычка с Князевым оставляла меня опустошенной. Вот же сволочь! Споил меня, чтобы убрать из операционной! А я, дура, поддалась на провокацию, перенервничала
О, Лара!
Я подняла взгляд и еле подавила эмоции брезгливости на лице. Сава прошел к дивану с такой сияющей физиономией, будто Князев дал подержать ему скальпель. Хотя, радости у нас очень разные. Да что ж я все про Князева-то!
А говорила
Что говорила?
Слушай, все только и обсуждают вас с Князевым с утра, подсел он ко мне, тяжело дыша. Бежал, бедненький, боялся не успеть. Расскажи, а?
23
Ну, что вы с ним переспали, потому что охрана видела, как он утаскивал тебя к себе Сава замялся. Ну и что не понравилось ему. Ну или чего он с тобой с утра так?
Все поняли так, как планировал Князев Горло сдавило спазмом. Я же правда подумала, что он может быть нормальным
Не дала, сдавленно выдала я и посмотрела на Саву. И меня
осенило это же рупор медперсонала. Он же разнесет быстрее, чем я успею моргнуть! Ну держись, Князев! Он ко мне вечером приставал. Я ему заехала по роже.
Так это ты!
Конечно я.
Я так и говорил, ты же боксерша! довольно улыбался он. А дальше?
Потом я не смогла уехать, так как опоздала на автобус. И меня провели в жилой корпус, лилась я соловьем. А когда пошла поужинать, встретилась с Князевым в кафетерии.
Ну охрана рассказывала, что тебя там развезло и ты ругалась на него матом
Ох уж эта охрана!
Матом я не ругалась. Я пыталась извиниться, а он сказал, что без бурбона извинения не примет. А меня на голодный желудок вынесло с одного бокала
Представляю! жадно внимал Сава. Ну это он специально.
Еще бы! Трезвая не дала, рассчитывал на пьяную. Но и тут ему не обломилось.
Ну ты, Лара, даешь округлил Сава глаза. То есть, не даешь! Да так, что вся клиника на ушах! Ну понятно, чего он такой недовольный. Но ты ж понимаешь, что он тебе работать тут не даст.
Напугал, закатила я глаза, усмехаясь. Он тут особо никто. Азизов сказал, что работать я буду, и чтобы не обращала внимания на недовольства Князева. Так что, сам понимаешь. Пусть бесится. Мне плевать. Ну, отдохну немного. Зарплата-то капает.
Умно, усмехнулся Сава. Да ты наш человек, Лара!
Ну так столько лет в хирургии, Сава. Я поднялась и вальяжно направилась к бару. Иди работай. Скоро операция.
Вот ты сучка, улыбнулся он восхищенно. Ладно, побежал!
И он действительно побежал. А я упала на барный стул и со стоном опустила голову на ладони.
***
Сегодня получилось как-то притупить чувство вины. Как? Даже думать не хотел. Внутри ворочалось что-то черное, вязкое какое-то больное предвкушение. И оно обезболивало.
Ретрактор, машинально командовал я.
Остальные бесили больше обычного. Запахи, биения чужих сердец все мешало. Потому что мне не хватало другого запаха и стука сердца Моли, которым она усыпила меня сегодня. Я обнаружил, что дергаюсь больше, когда она не рядом. Она же не будет просто так сидеть. Радовало одно Алан сегодня на выезде вместе с Львом. Что-то у них там хвосты пригорели унеслись как на пожар. А это значит, что от их общества она пока изолирована.
Резкий запах из полости пациента дернул нервы. Я замер, прислушиваясь. Нет, все нормально. Воспаление, но штатное. Стандартная терапия справится.
А вот справится ли Моль?
Сегодня я превзошел себя в скотстве. Ее разочарованный взгляд до сих пор стоял перед глазами. И от этого было почти физически больно. То, что нужно.
Я усмехнулся, и в операционной перестали дышать все.
Просто минус на минус дал мне очередной плюс. Эти эмоции продолжали отвлекать меня от собственной боли. Я с психопатическим удовольствием заливал тлеющие угли отчаяния напалмом противостояния с жертвой мужского эгоизма и надеялся, что так станет легче. А Моль просто разочаруется в людях вконец, наверное. Дерьмово. Как мне, черт возьми, убрать ее отсюда побыстрее без этой драмы?
Ярослав Сергеевич, давление падает.
Вижу, процедил, глянув на мониторы.
Зверею я тут.
Ярослав
Помолчите, огрызнулся. Все успеем.
Вокруг засопели напряженней, а мне, наконец, стало не до мыслей.
Есть пульс.
Я сам зашью, сообщил я, опуская взгляд на сердце.
Идеально. Идеальное сердце, идеальная работа. Только не радовало. Ничего тут не радовало.
Яр, вдруг послышалось из динамика. Можешь подняться?
Я даже не поднял глаз:
Я оперирую, Лев, если ты не заметил.
Ты срочно нужен. Пожалуйста.
Какая вежливость!
Освобожусь и подойду, непреклонно постановил я, игнорируя отчетливый зубовный скрежет.