Раз ребята пошли в лес за гоноболью, видят под кустом мальчик сидит, мохом обросши и мешком укрывши. Мальчик заплакал: «Накиньте на меня крестик!» Один мальчик пожалел его, накинул. А ребята испугались, прибежали домой и все рассказали. Прибегли с деревни люди, мать его, и забрали того мальчика. Принесли домой, отмыли, а пожил он всего денька три, все рассказал, как черти его мучили. Он только уйти хочет, ёны лезут сзади и волокут его к себе. В деревне Чернигове это было. А, может, нельзя было ему рассказывать, оттого и помер, что все рассказал (Новгородская обл., Старорусский район, Святогорша, 1990).
58. Мама говорила. Девка у них в деревне была, проклятая, и как мать проклянет, попадает такой момент, что сбывается, дочь делается как слабая умом, и ее подхватывают шишки, черти, по лесу носят, бегает по лесу днем, шишки ее гоняют, а ночью приводят домой. Матка стала ходить в церкву, бога просить, святых прощения просить. И вдруг одную ночь ея пригоняют домой, дочь-то, а матери подсказали, чтобы в эту ночь она читала молитвы и зааминивала двери и окны, крестила чтоб двери и окны и говорила: «Аминь». Слышит мать, кто-то топочет. Она стала читать молитву, а дочь на печке сидит. Мать взяла пояс, крест и полезла к ней на печку, а она кусает мать. Та одела ей крестик, поясом обвязала, и она уснула. И все, больше не убегала (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).
59. Я когда в девках была, слыхала. В Ванюшине было. Ушла девка, Маруськой звали, березки копать. Нет и нету ее. А ее вольний водил. Она на дедушкин след ступила. Водил за левую руку, так положено. До чего доводил оборвалась вся.
Она
говорит, Машка эта, открывали сундук любой, брали, что нужно, поедят, где хотят, а люди не видят. Соседи говорят: «Ваша Машка скатерку трясла». А родители ее не видели. Три недели эдак шаталась.
А у ее матери завет дан был на Казанскую Божью матерь. Так он сколько раз ее топил никак. Два раза подводил к озеру топить, так зачнет топить колокола зазвонят, он и бросит. А третий раз как зазвонили колокола, он ей размахнулся да как кинет на берегу она оказалась.
Пришла домой. А он ей заказал ни гу-гу. А еще, говорит, бывало, не могу через перешагнуть, он так держит за руку ноги ни до чего не достают.
А эта женщина после долго жила. В Ленинграде померла (Вологодская обл., Белозерский район, Акинино, 1988).
60. Нельзя проклинать, особенно когда служба идет в церкви. Одная была дочка проклята. Она была у етых чертях, и много год была тама, ее было не вернуть. И матка долго молилась, просила, а отец торговал дома, у его был магазин. Бедный человек какой-то, ейна судьба, и идет как-то откуда-то и говорит: «Хоть бы мне бес невесту-то дал!» А бес как тут был, и говорит ему человечьим голосом, прямо перед ним появился, говорит: «Приходи вечером на гумно, я тебе любую дам». Сказал он ето матери, а она говорит: «Иди, но бери вот крест и пояс, и как ее поймаешь, одень на яе, и бери ее за руку и иди, не оглядывайся». И говорит: «Нарядных и красивых не бери, ето тоже шишки, черти, а сзаду будут рваные, драные, этих бери». Он и пошел, часов в одиннадцать. Тот [бес] выскакивает. Подошли к воротам, там музыка веселая, идут первые, нарядные. Он ему говорит: «Бери, бери». «Погоди». А потом ети, загонянные, они измученные. Он ету одну последнюю и схватил, крест надел и пояс. Там все заорало. Потащил домой, к матке притащил. Девчонка очень измученная, худенькая. Матка одела яе, ночевали, объявили о свадьбе, венчаться надо. А девка оказалась того батька, который магазин имел. Пришли в етот магазин, а родителей она помнила. Жених что и то купил ей, а денег нет. А она все набирает. Она говорит: «Ладно, не твое дело!» А он все это понес, а она говорит отцу: «Я дочь твоя!» Он в обморок упавши, она опять ему доказывает родство свое. Он признал ею. И день сказала, когда мать ее прокляла, все верно ему сказала. И батька им всю свадьбу сделал (Новгородская обл., Старорусский район, Ивановское, 1990).
61. Раньше, молодые мы были, слушали да кудесили . Раз говорят, кто из байны камень вынесет на похвас [на спор, чтобы похвастаться удалью]. Один пошел, сунул руку в каменку, а там его схватило. Говорит ему: «Возьми меня замуж отпущу, а не возьмешь спокою не дам». Пришел на другой день в байну, говорит: «Выходи, кто тут есть». А ему: «Сходи к матери, да возьми крест, да пояс, да рубаху принеси». Он взял, накинул на нее крест, така красавица получилась.
Свадьбу сыграли, пошли к ейным родителям. Там мати качает ребенка в зыбке. Она пришла: «Здравствуй, мама». Та говорит: «Кака я тебе мама, я двадцать лет качаю». Она родила ее да в байны оставила ребенка, а его обменили. Девушка говорит: «Дай-ка ребеноцка». Сама взяла его да колонула об стол, а ето голик оказался. Таких детей называют «обменены» (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги., Кушкопала, 1984).
62. Одна женщина горазд разругалась с мужем. А у ей ребеночек был. Стопила байну и говорит мужу: «Сатана, приди в байну за ребенком», и ушла мыться. Моется. Приходит он, с виду, как муж, и забрал ребенка. Немного погодя муж приходит в байну за ребенком, спрашивает, вымыла ль, успела? А жена рассердилась и давай кричать: «Ты долго будешь надо мной смеяться? Вымыла ль, успела! Ты ж уже забрал ребенка». Пришла домой: «Ты куда ребенка запрятал?» А его сатана унес. Пошли они в церкву, батюшка и говорит: «Ты сама ребенка черту в руки отдала. Если решишься в церкви отстоять ночью в кругу, может, и отдадут тебе дитя твое». Она встала в тую ночь, горазд страшно было, но она с ума не сошла, вытерпела. Батюшка наутро спросил: «Отдали ль?» «Нет, даже не показали». Второй раз встала в ночь. Ей его не отдали, но показать показали. Батюшка и говорит: «Если возьмется крестная мать отстоять, может, ей отдадут». А крестная старенькая была, согласилась, отдали крестной матке, а ей не отдали (Новгородская обл., Старорусский район, Хорошово, 1990).