До того, как спрятаться в погребе Матвей не обращал внимания, что двор Марии Алексеевны находился под уклоном. Наверное, этому мешала обильная растительность. Теперь, когда она сделался «лысым» ничто не мешало дождевой воде беспрепятственно стекать в одну сторону.
Матвей, что вы замерли? Там безопасно? Что вы видите? Нетерпеливо поинтересовалась Мария Алексеевна.
Матвей Леонидович протянул ей руку.
Безопасно, но жить вам придется в ангаре и погребе, если он не обвалится.
Она вышла на дорожку и с открытым ртом уставилась на пепелище своего дома. На ее глазах навернулись слезы и затряслись губы.
Успокойтесь, Марь Алексевна, Матвей обнял старушку. Вы живы и у вас еще остался погреб с кучей еды, вещей и прочего.
Я ведь прожила очень достойно, а умру, как собака в сарае на тряпке. Хорошо, хоть Коля не дожил до этого. Она всплакнула.
Александр и Тимофей вышли на дорожку и с огромным интересом рассматривали пугающую трансформацию мира. Александр отнесся к этому со свойственным людям его профессии прагматизмом.
Мне интересно, почему погреб наклонился. Я осмотрю ангар с другой стороны. Предупредил он.
Осторожнее, наступай только на твердую поверхность. Попросил Матвей.
Он ушел. Тимофей собрался идти за ним, но дед поймал его за одежду.
Стой рядом. Пока еще рано прогулки устраивать. Подождем, когда дожди ослабнут и земля остынет.
Она горячая? Удивился внук.
Не веришь? Сунь палец в грязь. Предложил Матвей.
Тимофей хитро посмотрел на деда. Не верил ему до конца, поэтому решил проверить. Присел на край дорожки, и смело сунул палец в глину. Выдернул его с криком. Ай, обжегся! Запрыгал на месте и принялся дуть на обожженный палец.
Мотя, что вы так жестко с внуком? Укоризненным тоном поинтересовался Мария Алексеевна.
Зато доходчиво. Если бы провалился по колено, не послушав меня, было бы хуже. Ответил Матвей Леонидович.
Мужики. Хмыкнула хозяйка дома.
Из-за ангара раздался дикий вопль Александра. Матвей бросился ему на помощь и столкнулся с ним на углу здания. Инженер скинул с себя брюки. Одна брючина оказалась испачканной в грязи, от которой шел пар.
Провалился, блин. А-а. Правая нога краснела ожогом по самое колено. Я даже не понял, что это уже не земля. Там там что-то похожее на грязевой вулкан. Жидкая горячая жижа, из которой булькает вонючий пар.
Я вас сейчас натру гусиным жиром. Мария Алексеевна вернулась в ангар к своим вещам.
Вот, Тимоха, видишь, что бывает, когда ты не понимаешь, как изменилось всё вокруг. Напомнил ему дед. Это выходит жижа булькала в стену, а не канализация.
Да, это она. И еще, мне кажется, что земля просела в ту сторону. Из-за дождя далеко не видно, но есть такое ощущение. Морщась от боли, сообщил Александр. Короче, мужики, ходить придется только по хорошо знакомому маршруту. Сдается мне, что мы вообще не представляем, как изменился мир. Наверное, мы снова стали близки к тем временам, когда на Земле была активная геологическая активность.
Мария Алексеевна вышла с банкой гусиного жира.
Надеюсь, вы Александр не против, если я буду вас трогать за ноги? Спросила она.
Трогайте, где хотите, лишь бы не болело. Александр выставил вперед красную ногу.
Мы с Тимохой пройдемся по двору и посмотрим, что творится со стороны улицы. Предупредил Матвей.
Вы только никуда не провалитесь, а то у меня жира не хватит. Напутствовала хозяйка дома.
Постараемся.
Покойный Николай позаботился о том, чтобы развести по всему двору бетонированные дорожки. Идти по ним было безопасно. Матвей с внуком вышли к хорошо сохранившимся воротам и нескольким кирпичным столбам, на которых до катастрофы крепился забор. Ни одного дома с противоположной стороны улицы не осталось, как не осталось их и у соседей слева и справа. По дороге тек парящий ручей. Наискосок темнели останки автомобиля, который видимо и взорвался в первые часы накрывшего пекла.
Картина мира выглядела удручающе печальной. Матвей представил, что выжить в деревне не удалось никому, и что средний процент выживших в среднем по миру, учитывая население деревни, меньше одного. Тоска по утерянному сжала сердце. Матвей вспомнил про родителей Тимофея и подумал, что вероятность найти их живыми почти равна нулю и не знал, как сказать об этом внуку, когда он снова начнет напоминать о конечной цели их путешествия.
Дождь тихо шелестел, и это был единственный звук. Мир оглох от собственной беды, погрузился в глубокую печаль без остатка. Мрачная тяжесть непрерывно давила на плечи, каждое мгновение напоминая о страшной трагедии. Матвей почувствовал, как ему стало нехорошо. Впервые в жизни он ощутил, как болит сердце. Оперся о ворота и ухватился за грудь.
Дед! Дед, что с тобой? Тимофей испугался и закричал.
Да все нормально, прихватило первый раз в жизни. Сейчас отпустит. Вон, у директрисы возьмем какие-нибудь капли. У нее есть лекарства от всех болезней. Матвей испугался, но не хотел пугать внука.
Он представил, что еще и сам «даст дуба», оставив внука полным сиротой. Нет, к такому он был еще не готов. Не было у него права оставить Тимофея одного. Усилием мысли он остановил боль в груди и выпрямился.