Аккуратнее, ты же не хочешь, чтобы внутрь тебя попали стекла. Хватай краешек крышки и загибай вверх.
Тимофей неловко прихватил край, держа пассатижи двумя руками, и приподнял крышку.
Получилось. Обрадовался он. Я же могу налить себе через эту дырочку?
Можешь, но лучше открыть крышку полностью или сделать в ней дополнительное отверстие, чтобы наливалось ровной струйкой. Матвей взял банку и налил из нее компот в кружку внука.
Компот наливался дергано, конвульсиями. Матвей пробил крышку отверткой и продемонстрировал разницу. Жидкость теперь вытекала ровно.
Понял принцип? Спросил Матвей у внука.
Да, кажется. Неуверенно ответил Тимофей.
Ладно, Мария Алексеевна объяснит тебе правильнее, у нее опыта побольше в обучении балбесов. Матвей Леонидович усмехнулся. Кому компот?
Разливай всем. Посоветовал Александр. У меня самый большой расход калорий, так что мне положено двойная норма.
Ох уже эти льготники. Матвей разлил всем компот из ранеток по кружкам. Пейте.
Снаружи донеслись раскаты грома, от которых затряслись стены. Природа никак не могла успокоиться и лютовала, запугивая выживших людей, ютящихся по подземельям. Время для них шло странно, оно как будто размазалось из-за однообразия. Сложно было сказать, событие произошло час или день назад, если не смотреть на часы. Восприятие сделалось субъективным, ничего не имеющим общего с действительностью.
Дождь не утихал два дня. Гром перекатывался по всему небу, вытряхивая из туч кубические километры избыточной влаги. А потом налетел ветер и принялся хлопать отрывающимися листами железа. Неприятный пугающий звук вызывал раздражение. От него невозможно было спрятаться. Матвей не выдержал экзекуции и закрыл внутреннюю дверь в погреб. Стало легче, но только на время.
Участок мокнущей стены стал намного горячее, и появились первые признаки того, что кладка начала прогибаться внутрь. С той стороны доносилось отчетливое бульканье, как в кипящем котле. Перспектива свариться, совсем не радовала. Матвей не спал всю ночь, или это был день, он уже не знал. Каждые пятнадцать минут он вставал и замирал у стены, надеясь вовремя заметить опасность.
Он заметил ее, когда в стык между потолком и стеной просочился грязный поток дурно пахнущей жижи. Матвей решил больше не ждать.
Тимоха, подъем. Бегом на лестницу. Он взял рукоятку генератора и начал с силой раскручивать, чтобы внук спросонья нашел дорогу. Саня, подъем, в погреб пошла жижа.
А, что? Инженер как всегда туго соображал, если его разбудить не вовремя.
Горячая грязь пошла с потолка. Вставай и начинай выносить припасы на лестницу.
Ага, понял. Александр вскочил и закружился на месте. С чего начинать?
С продуктов. Посоветовал Матвей. Марь Алексевна, вставайте, у нас ЧП.
Что-то серьезное? Спросила она, не открывая глаз.
Надеюсь, нет, но лучше не испытывать судьбу. Помогите Александру перенести вещи, а я буду вам светить.
Помощница из нее получилась не намного лучше, чем из Тимофея. Пришлось им оставить работу по поднятию вещей на ступени, начиная с верхней. Судя по тому, как они пыхтели, и это давалось им с трудом.
Дед, а наружная дверь холодная. Крикнул внук. Ты же говорил, что там идет кипяток.
Прям совсем холодная? Не поверил Матвей.
Ну, рука терпит. Теплая. Уточнил Тимофей.
Александр, проверь, пожалуйста, детские фантазии. Попросил он инженера.
Тот поднялся наверх и доложил оттуда.
Да, дверь почти холодная. Открою, проверю.
Дверь громко скрипнула несмазанными петлями, хотя два дня назад открывалась бесшумно. Александра не было минут десять. Матвей уже начал нервничать и думать, что он попал в неприятности. Тот вернулся возбужденный.
Всё, народ! Всё закончилось! Там больше нет жары! Вещи можно выносить в ангар и там светло. Я дверь открыл. Голос инженера дрожал от волнения.
Матвей бросил крутить рукоятку. С лестничного проема внутрь погреба падал бледный луч света. Его хватало, чтобы ориентироваться в небольшом помещении.
Уже вдвоем с Александром начали выносить наружу вещи, складывая на полу ангара. Тимофей и Мария Алексеевна растаскивали их подальше от входа. Последней вещью из погреба оказалась садовая тачка, нагруженная генератором с гирляндой.
Матвей Леонидович вытер пот, бегущий ручьями. Несмотря на кажущуюся прохладу, она была относительной. Температура воздуха все равно оставалась еще довольно высокой, как и влажность. Они встали у выхода, как будто не решаясь увидеть то, каким стал мир. Мария Алексеевна боялась увидеть сгоревший дом и понять, что жить ей больше негде.
Знаете, я подумал, вот мы достаем пирог из духовки и для нас это праздник, приятное событие. А до микробов, которые жили на этом пироге, нам нет никакого дела. Александр вздохнул. Четыре выживших микроба и один огромный пирог, размером с целую планету.
Звучит не очень аппетитно. Заметила Мария Алексеевна и сделала шаг на выход.
Матвей придержал ее.
Осторожнее, грязь еще не остыла. Можете обжечь ноги. Предупредил он. Давайте я разведаю.
Матвей Леонидович ступил на остатки плитки и вышел под моросящий дождь. К его непривычному запаху он успел привыкнуть, а вот увиденное вызвало у него легкий шок. Дома и пристроенной к нему бани с сараями больше не существовало. На их месте остался только фундамент и остатки жестяной кровли, опирающейся на печные трубы. На дворе ничего напоминающего зеленый сад. От яблонь и вишен остались только полуметровые обгорелые пни. Мощные потоки дождя смыли верхний слой почвы вниз огорода, обнажив рыжую глину. На ней чернели полосы золы, тянущейся от пожарища.