И жрец заплакал навзрыд, как будто забыв, что говорит с человеком, который стоит куда ниже на лестнице жизни, чем он сам. Видимо, он знал, что сможет разделить с этим парнем свое горе.
Да как же! Анхер вышел из покоев господина на подгибающихся ногах. Как же так! Нефрет! Моя Нефрет!
В тот день купец Кулли нашел его сам. Он уже распродал весь свой товар и собирался отплыть домой. А как можно отплыть, не попрощавшись с другом? Так он тогда сказал.
Пойдем, Анхер! Выпьем вина! худое, похожее на череп лицо, расплылось в улыбке. Я уже на рассвете уплыву на Кипр, а потом домой.
Не пойду, замотал головой парень.
Что случилось? участливо спросил Кулли. На тебе лица нет.
Нефрет! горько понурился Анхер. Ее украли!
Кто украл? Когда? изумился купец.
Чужеземцы! Они увезли ее на корабле! и мастер рассказал все, что услышал от безутешного отца.
Это данайцы были, со знанием дела ответил купец. Больше и некому. Я сам видел, как вчера их корабль вышел из порта. Они часто воруют женщин, когда уходят торговать. Эти люди сущие разбойники. На рынок в Энгоми повезли, не иначе.
Энгоми? тупо посмотрел на друга Анхер. Это на Кипре? Ты же туда плывешь?
Ну да, кивнул Кулли. Я же тебе говорил. Его осаждают сейчас, а потому пленников продают сотнями. Если найти общий язык с этими негодяями, можно хорошо заработать.
Помоги мне! с неистовой надеждой посмотрел на него Анхер. Помоги мне выкупить ее!
А у тебя есть столько серебра? удивился Кулли. Если она так красива, как ты говоришь, за нее могут попросить три, а то и все четыре мины серебра. Пятнадцать-двадцать дебенов по-вашему.
Двадцать дебенов? побледнел Анхер. Так много? Я схожу к ее отцу! Он найдет серебро!
Конечно, сходи, благожелательно кивал Кулли. Съезди без высочайшего дозволения на Кипр, брось свою работу, а потом вернись назад с чужой невестой. Ее жених будет очень тебе благодарен. Наверное, он даже словечко за тебя замолвит, чтобы стражник на медных рудниках бил тебя чуть меньше, чем остальных.
Да что же делать мне? обхватил голову Анхер. Слушай, Кулли! Выкупи ее для меня! Я что-нибудь придумаю! Я верну! Я все тебе отдам!
Да где ты возьмешь такую гору серебра, парень? с сомнением посмотрел на него купец. Простому камнерезу вовек столько не заработать.
Ты же сам сказал, что царю Сифноса нужен строитель и скульптор! с безумной надеждой посмотрел на него парень.
Ну да, говорил, кивнул Кулли. Только не знаю, подойдешь ли ты ему. Он храм своему богу строит. А еще хочет статую изваять.
Я все сделаю! вцепился в его хитон Анхер. Я все что угодно построю! Клянусь своим посмертием!
Э-эх! с сомнением посмотрел на него купец. Ну, ни в чем я другу не могу отказать. Ладно, приходи в порт завтра до рассвета. Найдешь лодку и подплывешь к моему кораблю. Спрячу тебя среди мешков с зерном.Не опаздывай, парень! Иначе я уйду без тебя, и твою девчонку продадут какому-нибудь князю для утех.
Я приду, сжал губы Анхер. Всеми богами клянусь
в виде перстня или на шее, на витом шнурке. После проверки каждой печати, которые портовый писец только что не обнюхивал, сравнивая с образцами оттисков, начиналось самое веселое. Весь товар взвешивали у причала на царских весах, и не приведи боги, если вместо зерна сорта шедет, обычного, ты везешь неджес, отборное. Еще хуже, если зерна будет меньше или больше заявленного. Могут и груз отобрать, и огромный штраф наложить, и даже палок всыпать. А еще муки Тартара покажутся раем, если потерять глиняную печать, которую вешают на каждый мешок. Но вот ты прошел всех писцов, получил нужные печати и взвесил товар. После этого стража обыщет трюмы, личные вещи и даже проткнет мешки длинным щупом в поисках контрабанды. В общем, к концу этого дня у Тимофея даже глаз начал дергаться, а купец Рапану ведет себя как ни в чем не бывало. Оказывается, им сильно повезло. Если бы зерно было храмовым, то им пришлось бы получить еще несколько папирусов с разрешением на вывоз.
На весла, бездельники! заорал Тимофей, видя, что корабль Рапану уже скрылся вдали. Он немного подождет, у него по дороге будет неучтенный груз, за который в Египте полагается лютая казнь(1). Какая-то девчонка, стоившая целых три мины серебра.
Как все прошло? спросил афинянин, когда из зарослей камыша к ним подплыла лодка с двумя перепуганными женщинами, у горла которых держали нож.
Сделали все, как ты сказал, старшой, кивнули парни. Посадили в носилки и притворились, что мы эту сучку богатенькую охраняем. Никто и глазом не повел.
Это было весело, и Тимофей давно так не хохотал. Все-таки Рапану это голова. Вон чего удумал! Двое его воинов служили раньше в шарданах(2), потому-то он и брал их с собой. Ведь без людей, знающих местную речь, даже таможню не пройти. А сами зазнайки египтяне не опускаются до того, чтобы учить варварское бормотание. Этих-то ребят он и пустил вслед за девчонкой и ее служанкой, чтобы проследили за ними от самого дома и до того момента, когда они выходили с рынка. Все получилось просто. Красотке пообещали порезать лицо, а ее служанке выпустить кишки и набить в брюхо грязи, если они хотя бы пикнут. Они и не пикнули и, трясясь от ужаса, сделали все, что им велели. Их посадили в лодку, которая ждала у берега, и увезли в заросли тростника, которых в Дельте Нила видимо-невидимо.