Вдруг в зал вошел терета и что-то быстро зашептал на ухо хозяйке. Хеленэ подняла вверх брови, потом нахмурилась, а затем обратилась к сестре.
Клитемнестра, душа моя, тут к Менелаю какие-то гости из самой Трои приехали. Они пока в Навплионе, продают привезенный товар,
но через неделю-другую будут здесь. Два десятка мужей прибыло во главе с царевичами. Можешь несколько пригожих рабынь оставить в помощь? Я их пришлю назад сразу же, с обозом, как только масло в Микены повезем.
Да вот этих и забирай, небрежно махнула рукой Клитемнестра, показывая на Феано и еще двух девушек, что стояли вдоль стен, ожидая пожеланий хозяек. Вернуть только не забудь.
Я верну, не сомневайся, кивнула Хеленэ, тряхнув красивыми золотистыми локонами.
Да что же это такое делается! расстроенно думала Феано. В чужом доме теперь придется горбатиться за еду, потом на пиру прислуживать, а потом, того и гляди, под пьяных гостей подкладывать начнут. Я на такое несогласная.
Феано тронула сплющенную золотую пластину, спрятанную в пучке волос на затылке. Она не зря украла ее у госпожи, надеясь, что пригодится когда-нибудь. Девушка напряженно думала. Работать рабыне по-прежнему не хотелось, а потому мысли в ее хорошенькой головке выстраивались в стройную цепочку, рождая дерзкий план.
Глава 20
Навплион встретил нас привычной портовой суетой. Эта гавань морские ворота Аххиявы. Сюда стекаются товары от Нубии до Вавилона, и отсюда же расходятся те, что произведены во дворцах владык. Троянцы пришли на девяти кораблях, совмещая благородное дело по спасению пленниц с обычной торговлей. А почему бы, собственно, и нет?
Кулли! спросил я своего купца. Что ты будешь здесь брать?
Расписные горшки по большей части, ответил тот, как-то странно на меня поглядывая. Ну, может, еще светильники из бронзы, если по цене сойдемся. Они тут весьма хороши. Простите, господин, могу я задать вам один вопрос?
Задавай, ответил я, глядя, как он переминается с ноги на ногу, явно нервничая. Он мало изменился за прошедшее время, и так и остался худым как скелет. Впрочем, у меня не было цели его откармливать.
Вы доверяете мне, а ведь я могу вас обмануть. Почему вы так поступаете? выпалил он, сверля меня глазами, утопленными глубоко в обтянутый кожей череп. Не боитесь, что я убегу с такой-то кучей серебра?
Ты вроде бы умен, твердо посмотрел я на него. Некуда сейчас бежать, мир горит со всех сторон. Целые народы снялись с насиженных мест и идут за лучшей жизнью. В Египет разве только или в Вавилон можно податься. Но назад к великим рекам тебе нельзя, там ведь ждет любимая жена. Да и сложно пройти туда сейчас, на дорогах неспокойно. А в Египте подозрительных чужаков не жалуют, у тебя все отберут и имени не спросят. Без защиты сильного рода ты просто добыча, Кулли. Хотя я могу ошибаться, и ты так глуп, что попробуешь скрыться. Это, конечно, очень дорого мне обойдется, но я как-нибудь переживу.
Вы позволите мне потом выкупить свою свободу, господин? спросил Кулли, вновь опуская взгляд.
Позволю, кивнул я. Клянусь в этом Апалиунасом и Тивазом. Пусть они покарают меня, если я солгал. Я совершенно точно тебя отпущу, потому что раб не сможет вести мои дела, с ним просто разговаривать не будут. Мне нужно в Спарту, Кулли, у меня там важное дело. Я очень надеюсь на тебя.
Я не подведу! он опять поднял на меня горящие глаза. Пусть меня молния убьет, если вру. Я не обману вас ни на сикль, господин. Я верю в вас. А какова будет цена моей свободы?
Ну подумал я. Ты же лучше, чем те олухи, которые дали за себя выкуп?
Конечно, лучше, господин, едва заметно усмехнулся Кулли, внимательно разглядывая свои босые ноги.
Тогда шесть мин серебра, сообщил я ему.
Сколько? возопил он. За простого раба? Это немыслимо!
Шесть мин, терпеливо повторил я. Я думаю, ты управишься за пару лет. У меня большие планы на эту жизнь.
Это сколько же вы хотите заработать? прошептал Кулли.
Если у меня сороковая часть Не могу сосчитать даже
Примерно четыре таланта серебра, помог я ему. Или треть таланта золота. Не так-то уж и много, если подумать.
Так это я тоже стану богат. Богаче даже, чем родители этого порождения Эрешкигаль, едва слышно сказал Кулли, глядя куда-то вглубь себя. Великий Набу, я тебе обильные жертвы принесу. Прошу, сохрани этого странного парня, я шкурой чувствую запах золота, что он источает.
Я плохо знаю аккадский, и поэтому почти ничего не понял из того, что сказал мой раб. Что-то про богов и жертвы. Это упущение нужно срочно исправлять. Язык Вавилона все еще лингва франка в это время. Впрочем, это касается только Востока и Египта, где его хорошо знали. Здесь, в Аххияве, им почти не пользуются, да и клинопись не нужна никому. У них свой алфавит, взятый когда-то у критян.
Рынок Навплиона оказался куда беднее, чем в Трое. По большей части здесь продают ткани, масло и расписные горшки. Знаменитых бронзовых сосудов и ламп совсем немного, и стоят они весьма дорого. И даже рабов мало, не нужны они здесь в большом количестве. Аххиява населена очень густо, и едва может прокормить тех, кто уже живет здесь. Потому-то и плывут данайцы на острова, вытесняя оттуда лелегов и карийцев, исконных хозяев Эгейского моря. Наш караван проведет здесь пару дней, а потом двинет в Спарту, оставив купцов в порту. Гектор уже послал гонца, он должен предупредить царя Менелая о нашем прибытии.