Здесь жили откровенно небогато. Мегарон, что шириной оказался шагов в десять, не больше, расписан скудно и вовсе не так затейно, как
в Микенах. Да и колонны здесь без привычного узора, радующего глаз пестротой красок. Все же Спарта местность захолустная, лежащая в стороне от торговых путей. Не сравнить ее с Тиринфом, Орхоменом или Пилосом. И ремесла тонкого в Спарте почти нет, здесь, по большей части растят зерно и давят масло. Слава Великой Матери, они тут ненадолго, лишь проводят в дальний путь Пенелопу, двоюродную сестру царицы, за которую жених прислал оговоренный выкуп, и тут же отправятся домой.
Феано, живот которой сводили голодные колики, стояла за спиной своей госпожи, которая возлежала вместе с другими знатными женщинами. Ее никто и не думал кормить, рабы будут есть после хозяев, им отдадут объедки. Хотя Феано уже начинала сомневаться, останется ли на этом столе хоть что-нибудь. Ванасса Клитемнестра и ее дочери изрядно проголодались с дороги. Вон как уминают хлеб и сыр, что выставили на стол здешние слуги. Виночерпий развел вино в кратере и налил чаши, которые рабыни поднесли каждой из пирующих. Женщины за столом, поэтому и развел он его совсем сильно, один к семи где-то.
Хозяйка дома, басилейя Хеленэ, оказалась приятной женщиной лет двадцати с небольшим, со светлыми волосами, слегка отливающими золотом. Она была красивее, чем Клитемнестра, ее старшая сестра, которая после нескольких родов располнела и обрюзгла. Хеленэ пока родила только одного ребенка, а потому еще сохраняла пленительную стройность. Ее дочь Гермиона, девочка лет восьми-девяти, лежала рядом с матерью и лениво бросала в рот куски сыра, которые макала в мед.
Мужья у обеих сестер были те еще кобели, и никто из них не довольствовался одной женой. Даже Феано, пробыв тут меньше часа, успела узнать, что у царя Менелая есть целая свора наложниц и несколько детей от них. Царские сыновья свой хлеб зря не ели, и целый день напролет занимались тем, что пасли отцовских овец и коров. Как выяснилось, баб своих Менелай и сам не обижал, и в обиду никому не давал. Даже басилейя не могла на них руку поднять. Царь вообще, по слухам, мужиком был неплохим и добродушным, и колотил своих наложниц нечасто, разве только когда пребывал во хмелю. Именно поэтому выглядели его рабыни вполне довольными жизнью, и этот факт дал Феано пищу для глубоких размышлений.
Нет, это просто невыносимо! У Феано так громко заурчало в пустом животе, что она даже побоялась, что ее выгонят из зала, но пронесло. В этот момент в очередной раз подняли чашу за Пенелопу, виновницу сегодняшнего торжества.
Счастья тебе, дорогая сестра! сказала Клитемнестра, которая была вдвое старше невысокой полненькой девушки лет пятнадцати, что лежала справа от нее в венке из цветов на голове.
Спасибо, ванасса! ответила Пенелопа. Пусть моя семейная жизнь будет такой же счастливой, как и у вас, дорогие сестрицы.
И Хеленэ, и Клитемнестра поморщились, видимо, не оценив пожелания. Пенелопа то ли наивна оказалась до крайности, то ли, совсем наоборот, имела змеиное жало вместо языка. Феано с тоской смотрела то на стол, с которого на глазах исчезала еда, то на темнеющее небо. Свет, падавший из отверстия в потолке, становился тусклым и рассеянным, потому как солнце давно закатилось за горизонт. Сколько можно, ведь уже вечер наступил! Но, к ее горю, до конца пира было еще далеко.
Это же тот самый Одиссей, что когда-то сватался к тебе, Хеленэ? как бы невзначай спросила Клитемнестра, возвращая острую шпильку двоюродной сестре. Удар достиг цели, и невеста даже губу прикусила от обиды.
Да, тот самый, легкомысленно махнула рукой спартанская царица, звякнув золотом браслетов. Басилей Итаки, Закинфа и еще нескольких островков на западе. Хитрец и проныра из первых, говорят. Они там, на своих островах, морским разбоем живут, а не честным трудом. На их скалах даже коз пасти негде.
Она смахнула завитой локон с лица и протянула руку за вином, поднеся его к губам осторожно, стараясь не капнуть на пеструю ткань платья, вышитого с необычайным искусством.
Повезло тебе, сестра, медовым голоском пропела Клитемнестра, глядя на Пенелопу с плохо скрытой насмешкой. Лучшие украшения носить станешь. Муж-разбойник добудет их тебе.
Царица возлежала, лениво подперев голову рукой, похожей на свиной окорок. Она уже съела две лепешки, половину фазана, целую плошку маслин, и пока останавливаться не собиралась. Феано даже глаза зажмурила, чтобы не видеть всего этого. У нее в животе кишки уже в тугой узел завязались, так есть охота было.