Это потому, что мы лесом шли, предположил заряжающий.
А может, это наши немцев прищучили? Видать, не одни мы в наступление перешли, поддержал товарища водитель.
Хорошо бы, вздохнул Мироненко. А то наших самолётов не видать, а всё больше фашистские
Такое безмятежное времяпрепровождение длилось примерно час, и было прервано возникшим вдалеке и всё нарастающим звуком мотоциклетного мотора. Мироненко вскочил первым и, выбежав на дорогу, закрутил головой, стараясь поскорей высмотреть, похоже, догонявшую их, как он предположил, колонну снабжения.
Но сержант ошибся. М-72, подскакивая на ходу и едва удерживаясь в колее разбитой дороги, на приличной скорости вылетел из-за поворота с той стороны, куда ушли танки, и едва мотоциклист заметил вылезшего из кустов Мироненка, он, круто повернув, затормозил рядом.
Из коляски поспешно выбрался запылённый с головы до ног старший лейтенант-танкист, в котором Мироненко, к своему удивлению, узнал своего комроты и с ходу бросил:
Что, фрикцион таки полетел?
Так вы ж сами видите, какая дорога начал было оправдываться сержант, но командир только безнадёжно махнул рукой.
Ладно, сам понимаю
По удручённому виду старшего лейтенанта Мироненко догадался, что дела неважные, и осторожно спросил:
Что, потери большие?
Потери? зачем-то переспросил комроты и матюгнулся. На марше шесть моих машин, включая вашу, из строя вышли
А в бою? боясь услыхать нечто страшное, Мироненко замер.
А не было никакого боя и старший лейтенант снова, теперь уже в три этажа, выматерился.
Что, немцы без боя отступили? обрадовался Мироненко.
Если бы похоже, комроты опять собирался ругнуться, но, видимо, взяв себя в руки, пояснил спокойно: На пустое место пришли. Местные в один голос утверждают, не было у них немцев
Как это?.. оторопел Мироненко, но комроты оборвал его:
А так, на войне всё бывает. Как ты?
Как приказано. Завели танк в кусты и держим дорогу под прицелом.
Немцев отсюда ждёшь?.. Ну и правильно. А я вот назад гоню, хочу службу замыкания поторопить, надо машины ремонтировать и комроты снова полез в коляску
Полчаса назад их группа лесовиков, отряженная на заготовки, дождавшись, когда разрозненные остатки отступающих частей Красной армии ушли дальше, выбралась из придорожных кустов на шоссе и принялась мародёрствовать.
Правда, была опасность, что вот-вот могут появиться передовые отряды немцев, потому Витька торопливо принялся осматривать салон легковушки. Похоже, на ней удирал какой-то чин, но ничего ценного в машине брошено не было, если не считать командирского ремня.
Витька потянул за пряжку и вдруг, к собственному удивлению, выволок из-под сиденья прицепленный к ремню новенький ППД. Разбираться брошен ли автомат в спешке или оставлен специально, было некогда, и Витька, ухватив находку, поспешно выбрался из машины.
Мимо как раз пробегали уже уходившие с шоссе товарищи. Все они были припорошены мучной пылью, у некоторых на плечи были взвалены такие же белёсые мешки. Первухин, поняв, что на этот раз они уйдут не с пустыми руками, весело крикнул:
Робя!.. Где муку взяли?
А вон там!.. Целый кузов был!
Один из пробегавших махнул рукой, и Витька увидел в указанном направлении дуги сгоревшего грузовика походного хлебозавода. Видимо, колонна, разбитые машины которой то тут, то там догорали на обочинах, принадлежала тыловой части.
В лесу с питанием было туговато, но найденная мука обещала по крайней мере сытый день, и Витька, наскоро осмотрев найденное оружие, заторопился следом. Закинутый за спину автомат тяжело ударял диском по пояснице, и Первухин сообразил, что магазин полон.
Чтобы окончательно убедиться в этом, Витька перехватил ППД на руку и вдруг увидел, как по шоссе в их сторону, виляя между разбитых машин, мчатся немецкие мотоциклисты. Боец метнулся за ближайшее укрытие, и едва передний мотоцикл оказался метрах в пятидесяти, со злостью нажал спуск.
Длинная очередь резанула по немцам. Один из мотоциклов, вскинув коляску вверх, свалился в кювет, второй, крутанувшись на месте, резко развернулся, остальные затормозили,
и немцы бросились укрываться за разбитыми машинами, там и сям стоявшими на шоссе.
Витька, понимая, что сейчас по нему начнут стрелять, злорадно усмехнулся, покрепче перехватил автомат и, крадучись, отступил сначала на обочину, а потом, на всякий случай пригибаясь, двумя короткими перебежками достиг опушки и сломя голову помчался догонять ушедших вперёд товарищей.
Во временном лагере лесовиков, вернувшихся с добычей, встретили радостными возгласами. Не остался без внимания и вид Витьки. Глядя на оживлённо-радостного бойца, сержант-главарь показал на новый ремень, туго перетягивавший талию Витьки.
Откуда?.. С дороги?
Ну да, подтвердил Витька и пояснил: «Эмка» разбитая валялась, там и нашёл. Ещё там в середине пахло, как от бабы
Это наверняка не баба, криво усмехнулся сержант. Такие пояса энкавэдэшники раньше носили. Этакая гимнастёрочка серая и ремешок
Сержант, словно что-то вспомнив, прикрыл глаза, а Витька только теперь обратил внимание на ремень. Он и впрямь отличался от командирского. Во всяком случае, ремень, взятый в легковушке, был толще, немного уже и пряжку имел обычную, без звезды.