Объединяющим фактором для всех этих свойств беляевских лис является педоморфизм, или сохранение ювенильных свойств у взрослых особей, которые также воспроизводятся у наших одомашненных собак: взрослые собаки намного больше похожи на ювенильных волков, чем на взрослых. Эта селекция ювенильных характеристик в случае с собаками может иметь два объяснения. Традиционное исходит из предположения, что домашние собаки произошли от волков благодаря искусственной селекции, посредством которой люди избирательно сохраняли и скрещивали самых послушных волков. Согласно другой гипотезе послушание развилось в процессе естественного отбора, в результате которого собаки с более короткими «подлетными дистанциями» стали собираться вблизи человеческих поселений, роясь в пищевых отходах . Мне лично по душе точка зрения, исходящая из естественного отбора, хотя я заметила бы, что оба процесса могли происходить одновременно. Что существенно для нас на нашем конце поводка это то, что по какой бы то ни было причине взрослые собаки имеют набор свойств, ассоциирующихся с ювенильными волками. Одно из этих свойств выраженная склонность к играм.
И мы, люди, склонны к развлечениям и ребячливости в пожилом возрасте, мы играем вместе со своими собаками до того момента, пока кто-то из нас больше не может подняться с дивана. Это свойство привело к предположению о том, что люди педоморфные приматы. Нельзя сказать, что это совсем новая гипотеза: человек по имени Джон Фиске высказал данное соображение еще в 1884 году, но оно продолжает оставаться разумный и по сей день. Пищу для предположения о роли «вечной юности» в нашей эволюции дает не только наша склонная к играм натура. Одна из определяющих характеристик людей способность к творчеству, наше стремление опробовать новые вещи и новые способы взаимодействия с окружающей средой: все эти свойства обычно ассоциируются с юностью.
В целом, юные представители нашего вида, как и юные представители большинства млекопитающих, гораздо быстрее приветствуют всякого рода изменения, чем старшее поколение. Не только у людей пожилые косо смотрят на открытость молодых к изменениям. В ныне знаменитом эксперименте исследователи ознакомили стаю японских макак со сладким картофелем. Подростки, а не взрослые начали первыми есть новое «блюдо», хотя некоторые из более молодых взрослых, в конце концов, последовали их примеру. Одна предприимчивая двухгодовалая самка по имени Имо научилась заходить в океан,
чтобы смывать песок с картофелин. Позднее она изобрела похожую технологию, при которой она зачерпывала пригоршню зерен пшеницы, лежащих в песке, и бросала зерна на поверхность воды. Песок оседал, а зерна оставались на поверхности: чистые, хорошо сохранившиеся и хорошо подсоленные, готовые к употреблению, без неприятной скрипучей примеси. Это поведение, в конце концов, распространилось на стаю, за исключением самых маленьких, которым недоставало двигательных навыков, чтобы отфильтровать зерна, и пожилых обезьян, которые явно не проявляли интерес к этим новомодным идеям детей.
Но, несмотря на то, что люди более восприимчивы и более гибки в молодом возрасте, с точки зрения широкой сравнительной перспективы взрослые люди поразительно гибки в сравнении с взрослыми представителями иных биологических видов. Можно утверждать, что часть нашего поразительного успеха как вида связана с нашими способностями взаимодействовать с окружающей средой новыми способами. Наша любовь к играм идет рука об руку с этой гибкостью, и это одна из определяющих характеристик нашей связи с собаками. И те и другие находят новые способы игры друг с другом, особенно странным круглым предметом под названием мяч.
Играй в мяч!!!
В момент, когда девочка мчалась вдоль правой стороны живой изгороди, мальчик распластывался в подстерегающей позе с другой стороны и, когда сестра появлялась, прыгал прямо на нее. Иногда он не мог или не хотел ждать и тогда подпрыгивал вверх, перелетал через кустарник и приземлялся на спину сестричке. Время от времени игра превращалась в одну из разновидностей потешной борьбы, но вскоре они опять возвращались к своей версии салочек. Они играли так долгие минуты, а я, затаив дыхание и замерев, стояла у окна. В какой-то момент я заметила теннисный мяч, лежащий, возможно, метрах в пяти от эпицентра их игры. Я отчетливо помню, как гадала, что бы они с ним делали, если бы наткнулись на него. Я предполагала не столь уж многое, если, вообще, хоть что-нибудь. У них не было опыта «общения» с мячами как предметами для игры, а кроме того, они были заняты другими играми. Но стоило мне подумать: «Замечательно было бы, если бы один из них подобрал мяч», как один из них это сделал. Он без раздумий взял его, и, опустив голову вниз и в сторону, приготовившись, подбросил мяч вверх по высокой дуге, на пять метров от земли. Когда мяч приземлился на землю, лисенок бросился к нему, подобрал и подбросил снова. Затем он повернулся к сестричке, и так же внезапно, как пришли, они целеустремленно потрусили со двора и вниз по дороге.