С Серёгиным он встретился как с добрым, старым знакомым.
Начальник! крикнул он, отдуваясь. Принимай подарок.
Серёгин прекрасно знал, что колхозники, которых с пограничниками связывала давняя дружба, собирались подарить заставе дойных коров, но решил сделать вид, что забыл об этом.
Какой подарок? с наигранным удивлением спросил он. Опять нарушителя задержали?
Пока никто не попался, весело ответил председатель, молочком солдат решили обеспечить.
Хорош приятель, усмехнулся Серёгин. Пока я был на заставе, небось молоком нас не баловал. А стоило мне перевестись отсюда и коров приволок.
Вас нет, бойцы остались, в тон ему ответил толстяк, а комендатура не дальняя застава. Оттуда рукой подать до нашей молочной фермы.
На зелёной лужайке около коров стояли девушки, разодетые и смущённые: уж очень балагурили окружившие их пограничники.
Ну прямо костромские бурёнушки! смеялся худой и высокий младший командир по прозвищу «Каланча», хлопая коров по бокам.
Будут теперь у нас молочные реки и кисельные берега. Я доить учиться вот у этой курносой с кудряшками стану. Только у неё она хорошо научит, сразу видно, подхватил другой боец.
Предусмотрительный председатель привёл на заставу лучших доярок колхоза, чтобы они могли подучить бойцов уходу за коровами и дойке.
После короткого митинга гостей пригласили в столовую.
В разгар обеда к Серёгину подошёл дежурный и, наклонившись, прошептал ему на ухо:
Товарищ майор! Получена на ваше имя срочная шифровка из Читы.
Идите в штаб! коротко приказал Серёгин и встал из-за стола.
Шифровка из штаба округа сообщала, что в ночь тайфуна иностранный самолёт углубился в небо над пограничной территорией и сбросил парашютный десант на советскую землю. Сколько спустилось диверсантов, не установлено. Одного парашютиста задержали геологи, он находится недалеко от заставы в поселковой милиции.
Серёгин отдёрнул шёлковую занавеску, закрывавшую карту пограничного района, висевшую на стене, и подошёл к ней вплотную (он был немного близорук). Майор сразу нашёл район реки Тунгир, где, как предполагала шифровка, в буквальном смысле «свалились с неба» непрошеные гости.
Далеко, черти, забрались! вслух сказал майор, хотя и был один в комнате.
Серёгин подвинул стул к карте, опустился на него и задумался. Кажется, понятно, куда они метили. И ночку выбрали подходящую... Поближе к золотым приискам сбросили этих прохвостов. Теперь вот ты, дорогой Серёгин, пойдёшь искать этих «друзей» в тайгу. Найдёшь ли их? Нелёгкое это дело. До сих пор ты ловил перебежчиков вблизи границы, далеко они от тебя не уходили, а теперь придётся отправиться на поиск в незнакомые места, где людей раз-два, да и обчёлся. Но приказ есть приказ.
Встревоженный долгим отсутствием майора, командир заставы, извинившись перед гостями, тоже поспешил в штаб. Он застал Серёгина на стуле перед картой, майор был настолько углублён в свои мысли, что даже не повернул голову на звук шагов.
Что случилось, Василий Иванович?
Мы тут во время бури неплохо охраняли границу, а через нас летали иностранные самолёты. Кой-кого наши и прошляпили... На, читай.
Хотел я дать ребятам сутки отдыха, да не выйдет, рассуждал вслух Серёгин. Прямо отсюда отправимся в тайгу. Маршрут уточню после допроса задержанного. Продуктов возьмём недели на две, нет, на три. Отдай распоряжение, чтобы всё подготовили. Отпустишь с нами Рекса и прикреплённого к нему собаковода. Где шифровальщик? Сейчас подготовлю донесение в округ.
Ровно через час отряд пограничников, ведя в поводу навьюченных лошадей, спускался по горной тропе.
Гость с того берега
дороги отряд майора Серёгина добрался быстро. Дальше идти стало намного труднее. Тайга похожа и не похожа на обыкновенный лес. Когда впервые попадаешь сюда, то кажется, что какой-то сказочный великан собрал со всех окрестностей рощи, леса, сосновые боры, заросли кустарников и беспорядочно сдвинул их в кучу. Сделал он это неаккуратно, грубо, не беспокоясь о том, что соснам, елям, кедрам, лиственницам стало очень тесно, что некоторые из них вырваны с корнями, а другие переплелись ветками. И, хотя в тайге нет деревьев в пять обхватов, нет верхушек, при взгляде на которые кружится голова, она величественна и сурова.
Тайга как море со вздыбленными застывшими зелёными волнами. Когда плывёшь по водному простору, кажется, никогда ему не будет конца и края; пробираешься по тайге и думается, что нет предела гигантской чаще, только одни перелётные птицы, вероятно, знают, когда путаница деревьев и кустов уступит место равнинам и горам. Взбираешься на холм в тщетной надежде увидеть впереди людское жильё или хотя бы поле, а взор твой примечает впереди другую покрытую лесом сопку, за ней третью, и так до самого зубчатого горизонта.
По тайге даже в разгар лета трудно пробираться, а тут чуть ли не на каждом шагу нужно было преодолевать препятствия, воздвигнутые недавним ураганом. Пограничникам то и дело приходилось браться за топоры, прорубать себе путь в буреломе. Серёгин и его бойцы, ведя тяжело навьюченных лошадей, переправлялись по старым поваленным стволам, через таёжные ручьи и речки, переваливали через крутые сопки, когда их нельзя было обойти; настойчиво шли вперёд, выискивая тропы и всё время сверяя свой путь с дрожащей стрелкой компаса.