Услыхав передававшийся из уст в уста призыв «Подколем свинью!», десятка два улан схватили оружие и вскочили на коней. Жана поставили лицом к полю, на котором выстроился взвод сержанта Максвелла.
Майор Колвилл, желая продлить удовольствие, приказал одному из пехотинцев:
Дать ему ранец!
Передавая Жану военный ранец, солдат шепнул:
Пользуйся им как щитом. Главное, не бойся и смотри в оба!
В ожидании зрелища вокруг столпились офицеры. Прозвище Сорвиголова не сходило с их уст, но звучало оно без ненависти, скорее с некоторой долей уважения.
Хотите пари, Рассел? предложил майор. Ставлю десять фунтов, что этот молодчик пустится наутек, как лисица от гончих, и его мигом подколют пониже спины.
Идет! смеясь, ответил драгунский офицер.
Взвод располагался в двухстах метрах от Жана.
Колоть! проревел сержант. Вперед!
В следующее мгновение на юношу ринулся ощетинившийся пиками и сверкающий сталью вихрь людей и коней. Сорвиголова заслонил ранцем грудь и, крепко упершись обеими ногами в землю, ждал удара. И тот не заставил себя ждать!
Сорвиголова почувствовал, как его подбросило в воздух. Он дважды перевернулся через голову и тяжело рухнул на землю. Его левое плечо было разодрано, правая рука сильно кровоточила. Однако ранец значительно ослабил удары пик, направленные в грудь.
Под крики «ура!» уланские кони пронеслись мимо, даже не задев Жана.
Вы проиграли, Колвилл! воскликнул Рассел. Молодчик ведет себя неплохо.
Подождем, с холодной ненавистью отвечал майор.
Оглушенный падением Сорвиголова с трудом встал и поднял изорванный ранец. Уланы,
однако, не теряли даром времени: сделав поворот кругом, взвод перестроился, и снова прозвучала команда сержанта:
Колоть! Вперед!..
Сорвиголова выпрямился и крикнул:
Трусы! Подлые трусы!.. и снова упал под сокрушительным ударом.
Поразительно но ранец и на этот раз защитил его. Одежда Жана была изодрана в клочья, тело изранено и избито. Ноги дрожали и подгибались, а шум в ушах заглушал «ура!» англичан. Ослабевшие руки были не в силах поднять и удержать спасительный ранец.
Все кончено. Сорвиголова выпрямился, скрестил руки на груди и с гордо поднятой головой повернулся лицом навстречу уланскому взводу. Мысленно он уже простился с жизнью и, когда в третий раз прозвучала команда сержанта «Вперед!», ответил на нее возгласом:
Да здравствует Франция!.. Да здравствует свобода!..
Уланы уже преодолели половину расстояния, отделявшего их от Жана. Еще несколько секунд и конец. Внезапно какой-то всадник на всем скаку врезался между уланами и их жертвой. Вскинув хлыст, он повелительно выкрикнул те слова, которые порой заставляют атакующих солдат остановиться, а обезумевшую толпу успокоиться:
Стоять!.. Ни с места!..
Увидев перед собой генерала а всадник был английским генералом, уланы так осадили коней, что те взвились на дыбы.
Остановив скакуна в четырех шагах от пленника, генерал приподнялся на стременах и оказался на целую голову выше кавалеристов. Багровый от гнева, он прокричал, отчеканивая слова:
Мерзавцы, позорящие английский мундир! Кто разрешил это гнусное дело?.. Отвечайте, сержант!
Майор Колвилл, отрапортовал Максвелл, превозмогая страх.
Ко мне его! Немедленно!
Сорвиголова окровавленной рукой отдал честь генералу. Тот, в свою очередь, поднес к козырьку каски кисть, затянутую в перчатку, но, обнаружив перед собой почти мальчишку, спросил:
Кто вы такой?
Француз на службе бурской армии, с достоинством ответил пленник.
Ваше имя?
Жан Грандье по прозвищу Сорвиголова, капитан разведчиков.
Так вы и есть знаменитый Сорвиголова?.. А вы, однако, храбрец! И так молоды Любого пленника вашего возраста я бы немедленно освободил. Любого, но не вас вы слишком опасны. Считайте себя военнопленным со всеми привилегиями, которых заслуживает храбрый и мужественный враг
Окончательно обессилевший Сорвиголова с трудом пробормотал несколько слов и тут же потерял сознание.
В госпиталь! распорядился генерал. И проследите, чтобы о нем позаботились А-а, вот и вы, майор Колвилл! За беззаконную расправу с военнопленным пятнадцать суток строгого ареста. Сержанта, командовавшего забавой, разжаловать в рядовые уланы. Всему составу взвода пятнадцать внеочередных полевых караулов.
Глава 8
В конце концов главнокомандующий распорядился эвакуировать всех здоровых военнопленных сначала в Наталь ,
а затем в Дурбан тем более, что отдельным британским эшелонам все еще удавалось прорваться по железной дороге через кольцо окружения.
По стальной колее от Ледисмита до Дурбана было около двухсот километров. Пленных разместили в товарных вагонах, приставив к ним солдат-конвоиров, и в путь! Предполагалось, что переброска буров продлится один день, однако из-за отвратительного состояния железной дороги она заняла вдвое больше. Двое суток без хлеба и воды, в вагонах, набитых, как бочки с сельдью, не имея возможности выйти даже на минуту!