Шрифт
Фон
Дивно умея сдружить. Нарядные слуги в заботе
260 Разной: Цереру одни громоздят, те блюда меняют,
Эти веселый фиал наполняют. Когда ж горделивый
Царь старинно вино вкушает, стоят они подле,
Благоговейно склонясь пред глотком государева Вакха.
Оную роскошь пиров величавых, пышны раченья,
Оное в милых трудах отрадное соревнованье
Всё равнодушным глотком пригубит трезвая доблесть.
Не приносят уму угрюмому косна забвенья
Эти утехи, своей не угасит злобы в дремоте
Амфитриониад. Вспоминая Трою стократно,
270 Чувства являет в лице, так пасмурный дух распаляя:
«Так-то отца заслужил Юпитера я колыбельным
Марсом, небесных змей верещать со мною наставив
И грозу отвратив? О стыд зрелый муж, победитель,
Я принужден отступить, не видя варварской рати.
Страха ль довольно меня сломить? О постыдные судьбы!
О преступленье богов! Судьбы юноннее всякой,
Нечто славу мою растерзало. Я был при оружье,
Подле были враги. Что ж! вспомнив былое, дивися
Пасынку ты, о Юпитерова преславна супруга!
280 Ты победила: бежал, признаюсь я. Нет выше победы,
Нежели к бегству склонить Алкида. Иль снова суровый
Призван тобой Еврисфей, моих мучений художник?
Если я Лерну смирил, если Цербер пастью тризевной
Свой изрыгнул аконит на твои, о Додона, утесы;
Коли тяжкий Антей, воздетый, любезную почву,
Рее на диво, забыл; коль всех иных во вселенной
Я победительною истребил десницей чудовищ,
На фригийских скажу ль: мужей? и на войны людские
Стыдно сил не собрать. Что ж деянья я знатны счисляю?
290 Тяжко на низки дела ложится прежняя слава.
Лучше о том, что сможет клинок в делах пусть и поздних,
Чудищ смиритель, помыслил бы ты! Пергам пусть искупит
Вины свои вероломных казни пораженьем достойным!
Фебу и влажному так ты триумф Юпитеру справишь,
Так и себе, и данаям! Пускай узнают: пеласги
Свычны стоять, не бежать, и те, кто грозить был способен,
Столь же способен терпеть!» Так, гнев изощряя безмолвной
Пеней, выковывает он дух к дерзновеньям высоким.
Сходственно с этим скорбит, урочищ любезных изгнанник,
300 Бычьих стад властелин: с серповидною мощью к окрестным
Ясеням прядает он, и, пылая, против супостата
Грозный досуг ополчает, и брань замышляет прекрасну,
Ярый челом, стыдясь не свалить пораженного древа:
С силою новою он возвращается; прежню обиду
Стерши, царит, победитель, и, лавр приявший, кичится.
Приготовление Геркулеса к войне
Только помыслил герой о ратных приготовленьях,
Уж болтлива Молва, из слуха владык исторгая
То, что насадит в толпе и посеет в испуганных градах,
Брани начало гласит. Аверна тлетворного чадо
310 Или небес в ней почтить, что тайные шепоты мира
Вмиг разглашает, на свет износя сокровенные вещи?
Станет ли кто утверждать, что создана в горнем покое
Эта взмутительница человеков, которая в уши
Миру святое несет молчанье царей, рассевает
Тайны безгласных забот, их украв, на устах у народа?
Без промедленья горн их не звал, им медь не велела
Мужи на брань согласиться спешат; суетливо хватает
Чернь оружье: мечом вращая, ей плохо знакомым,
Учится гнев благородный питать и грозит она много,
320 Мало имея свершить. Тот в узде коней подъяремных
Томит, всадником став ненадолго; украденным шлемом
Хвалится тот, но сносить ему трудно стесненные взоры.
Икрам сдавленным те дивятся; нагбенные грузом,
Те о щиты запинаются; часть поносит державу
Варваров, в сварах сильна, вдали от сраженья отважна,
За преградой пучин в безопасности. Стонет тревожный
Сонм матерей; унылая им в воздыханьях утеха,
Слезы вольно текут; в слезах соревнуют, и даже
Та, что всех мене слезит, свою мнит всех горше кручину.
330 Та страшится мечей, другая реет Харибде
В сретенье; вечно любовь материнскую мучит тревога.
О непреклонный ум людской! Нерушимая доблесть,
Вздохи вменив ни во что, объятий своих не откроет,
Не повторит лобзаний своих, чтоб рать не замедлить,
Еле вспомнит сказать: «прощай». Смягчается духом
Судеб питомец, Алкид, и с надеждой благою начало
Замыслам гордым дает. Гудят закипевшие верфи,
Бухты эгейски дробит веслом пятнадцатиричным
Избранный полк и столько ж ведет ладей по лазури.
340 Нот же, на мышцы гребцов, на послушливый челн налегая,
Непреткновенно стремит к симоисскому устью армаду.
Брань между Геркулесом и троянами
Первым с челна на брег, предварив Теламона, могущей
Слава Лариссы грядет, кому Нереида лазурна
Стала женой, объятий его подначальных, чертогов
Смертного не отклонив; под властью его мирмидонян
Слава цветет; судьбине его подчиненные, хвалят
Станы дорийски его. Он Ахилла данаям, Аякса
Должен им Теламон: на Пергам два равных перуна.
Вот разделяет полки, подобно весам справедливым,
350 Мощный Алкид: ополчается часть на фригийски пенаты,
Оным вождям отдана; о флоте, ставшем на якорь,
С Нестором часть попеченье берет; и часть ей начальник
Амфитриониад дозором стала сугубым
Для товарищей тех и других. Станицей тройною
Так они движут войну. И фригийской власти указом
Отчий край ополчен: совокупно мчится к оружью
Варварский люд: огнем истребить челны уповая
И данаев в волнах расточить, к прибрежиям Марсу
Шествовать вождь велит: повинуются, в струи проворно
360 Прядают все. Созерцать такой не привыкшие ужас,
Никнут, оружье узрев, Нереиды, от шума трепещут.
Шрифт
Фон