Старуха ему на это ответила:
Мсра-Мелик отрядил против нас свою рать,
Чтобы дань за семь лет подчистую собрать:
Сорок золотом туго набитых вьюков,
Сорок дойных коров, упряжных быков,
Сорок женщин высоких верблюдов грузить,
Сорок ростом поменьше чтоб жернов крутить,
Сорок дев, чтоб натешился ими он всласть,
Сорок телок упитанных и чтоб под масть,
Сорок резвых
коней к нему в Мсыр увести,
Да башку твою глупую напрочь снести!
Дядья твои жен и дев отобрали, в сарай загнали, ворота на запор. Моя единственная дочь там же взаперти сидит.
Нанэ! молвил Давид. Проводи меня к этим сараям. Я не дам им угнать в Мсыр не только что твою дочь, а и пылинку из нашего края!
Подвела старуха Давида к сараям. Изнутри доносились вопли, рыданья и стоны. У ворот стояли на страже десять мсырских пахлеванов.
Давид их всех положил, выломал ворота, жен и дев на свободу выпустил.
Идите домой, матери мои и сестры! сказал он. Живите на свободе и молитесь за меня. А я за вас сложу голову в битве.
Сасунские жены и девы вышли на волю и, благословляя избавителя своего, пошли по домам
Коли ты, родной наш Давид, трудился будь сыт, а и не трудился все равно будь сыт! говорили они.
Подошел Давид к другим сараям, ворота распахнул, сказал:
Выходите, сасунские твари! Расходитесь по хлевам своих хозяев!
Освободив женщин сасунских и сасунский скот, Давид подошел к главной сокровищнице отца своего, стал в дверях и обратился к дядьям своим с такими словами:
Вот вы как защищаете отчий край! Я один и сам за себя отвечаю. А вы взамен одной моей головы целый Сасун отдаете врагу?
Заглянул Давид внутрь сокровищницы и что же он видит? Козбадин, Чархадин, Бадин и Судин сидят, поджав под себя ноги, Горлан Оган держит чувал, а Пачкун Верго ящиком меряет сасунское золото и осыпает в мсырские чувалы.
Что вы делаете? крикнул Давид.
Грехи твои искупаем, сумасброд сасунский, отвечал Горлан Оган.
Подошел Давид, взял Верго за руку и сказал:
Дядя Верго! Ты стар, отойди, я буду мерить наше сасунское золото и в мсырские чувалы ссыпать.
Пачкун Верго со страху штаны замарал.
Не подпускайте полоумного этого малого, меряйте золото сами! сказал Козбадин.
Как бы не так! сказал Давид. Отмерять золото буду я.
Не в свое дело не суйся, Давид, иди домой, сказал Горлан Оган.
При этих словах выхватил Давид ящик у Пачкуна Верго, перевернул
его кверху дном, сперва насыпал лопатой золото на опрокинутое дно, потом сыпал его на пол, а в мсырский чувал дважды опрокинул пустой ящик.
Вот вам один, вот вам другой!.. сказал он.
Эй, эй, эй! заорал Козбадин. Горлан Оган! Ты впустил сюда бешеного этого щенка, чтобы он издевался над нами?! Прогоните его, а не то я сейчас ему голову отсеку!
Повел на него грозными очами Давид и сказал:
Ишь ты!.. Так-таки и снесешь?
Испугался Козбадин.
Эй, Горлан Оган! сказал он. Ты намерен дань Мсыру платить? Коли намерен плати! А не намерен я скажу Мсра-Мелику, он придет, ваш Сасун разорит, мешки с землею сасунской навьючит на ваших коней, на сасунских беременных женщин сасунские камни навьючит и угонит в Мсыр.
Разгневался Давид, Хлеб, вино, всемогущий Господь!.. вскричал он, схватил ящик, замахнулся на Козбадина; тот голову пригнул, ящик ударился в стену, пробил ее и пролетел такое расстояние, какое только за семь дней можно пройти.
Устрашился Козбадин, вскочил и давай Бог ноги! Давид его догнал, схватил за шиворот, семь раз подряд трахнул башкой об стену и сказал:
Поезжай в Мсыр, передай Мсра-Мелику мой поклон и скажи: «У Львораздирателя Мгера есть сын, а зовут его Давид». И еще скажи, чтоб он в другой раз на Сасун рать не двигал, страну нашу не разорял, жен и дев наших не уводил. Про сасунскую дань забудьте! Так говорит Давид, сын Львораздирателя Мгера, огнерожденного Санасара внук: «Мсыр Мсра-Мелику, Сасун сасунскому народу. Пусть себе Мелик живет-поживает, а мы тоже будем жить-поживать».
Козбадин, Чархадин, Бадин и Судин в страхе и трепете пустились бежать и перевели дух только на поле Леранском, в своих шатрах.
Как скоро очухался Козбадин, кликнул он военачальников своих и сказал:
Обманули мы нашего царя, похвалялись: вот, мол, пойдем на Сасун, соберем дань за семь годов, жен и дев в Мсыр приведем, Давидову голову принесем. Где сасунская дань, где Давидова голова? С каким лицом покажемся мы Мсра-Мелику?
А что ты предлагаешь? спросил Чархадин.
Поднимемся на Цовасар, отвечал Козбадин, разграбим Богородицу-на-горе, разрушим обитель, а награбленное в Мсыр привезем, скажем: это и есть мсырская дань.
А коли узнает Давид? спросил Бадин.
Мы туда тайком проберемся, отвечал Козбадин. Пока Давид спохватится,
мы успеем ограбить храм и во весь опор домой, в Мсыр!
А коли Мсра-Мелик спросит: «Где Давидова башка?» что мы ему скажем? дрожа от страха, спросил Судин.
Скажем: Давид улизнул в горы, и мы его так и не могли сыскать, отвечал Козбадин.
Ночью Козбадин собрал свое войско, поднялся на Цовасар и окружил храм Богородицы.
Как увидели Чарбахар-Ками и Батман-Буга мсырское войско, друг другу сказали:
Это не паломники! Паломники не все верхом ездят: бывают конные, бывают и пешие. А это, сейчас видно, недобрые люди, разбойники.