И он повлек всех за собою и дал им возможность увидеть Анис аль-Джалис, и все согласились на том, чтобы цена для начала торгов была объявлена в четыре тысячи динариев.
Тогда маклер закричал:
Четыре тысячи динариев за жемчужину белых невольниц!
И тотчас же один купец поднял цену, закричав:
Четыре тысячи пятьсот динариев!
Но как раз в это самое время визирь Бен-Сауи въехал на коне на невольничий базар и увидел, что Али Нур стоит рядом с маклером и что маклер выкрикивает цену. И он подумал: «Вероятно, этот негодяй Али Нур дошел до того, что продает последнего из своих рабов после всей своей мебели!»
Но тотчас же он услышал, что это назначалась цена за белую рабыню, и подумал: «Али Нур в настоящую минуту вынужден продать свою рабыню, молодую женщину, о которой здесь идет речь, потому что, я думаю, у него нет больше ни обола! О! Если только это правда, как это освежает мое сердце!»
И тогда он подозвал выкрикивавшего, который тотчас же подбежал, узнав визиря,
и поцеловал землю между рук его.
И визирь сказал ему:
Я сам желаю купить рабыню, о которой ты выкрикиваешь. Приведи ее сюда поскорее, чтобы я мог видеть ее!
И маклер, который не мог ослушаться приказания, поспешил привести Анис аль-Джалис и снял с нее покрывало перед визирем. И при виде этого несравненного лица, и всех совершенств молодой женщины, и ее великолепного стана он очень удивился и сказал:
Какая цена назначена за нее?
И маклер отвечал:
Четыре тысячи пятьсот динариев по второму заявлению.
И визирь сказал:
Хорошо, я беру ее за эту цену! И с этими словами он пристально посмотрел на всех купцов, которые не осмелились повысить цену, страшась мести, которая непременно бы обрушилась со стороны визиря на дерзновенного. Потом он прибавил: Ну, маклер, что же ты остолбенел? Ступай, ведь я купил рабыню за четыре тысячи динариев, и, сверх того, пятьсот в твою пользу!
И маклер не мог ничего ответить на это и, понурив голову, подошел к Али Нуру, который стоял немного в стороне, и сказал ему:
О господин мой, какое несчастье! Рабыня ускользнула из наших рук за самую смешную цену! И это, как ты и сам можешь убедиться, произошло потому, что злой визирь Бен-Сауи, враг твоего покойного отца, догадался, что это твоя собственность, и не допустил нас подняться до настоящей цены. И он пожелал купить ее по цене второго заявления. И это еще что! Если бы мы были уверены, что он рассчитается сполна и немедля, мы могли бы хоть немного утешиться и возблагодарить Аллаха и за это немногое. Но я знаю, что этот проклятый визирь самый плохой плательщик в мире, и я знаю, как длинны его сроки, и я знаю все его лукавство и злобу. Вот что я могу предсказать тебе: он напишет верительное письмо на одного из своих поверенных, а сам тайно прикажет сказать ему, чтобы он не платил совсем. И ты будешь ходить к нему каждый день, чтобы он заплатил тебе, и поверенный будет говорить тебе:
«Я заплачу тебе завтра», но это «завтра» не придет никогда. И ты будешь так утомлен всеми этими проволочками, и они так надоедят тебе, что ты наконец захочешь прийти к какому-нибудь соглашению и вынешь бумагу, подписанную визирем, и тотчас же его поверенный выхватит ее у тебя и разорвет. И таким образом ты безвозвратно потеряешь всю стоимость твоей невольницы.
При этих словах маклера Али Нур впал в сильнейший гнев и спросил у него:
Но что же теперь делать?
И тот отвечал:
Я хочу дать тебе один совет, при помощи которого ты можешь достичь наилучших результатов: я пойду и выведу Анис аль-Джалис на самую середину базара, а ты тогда бросишься за мною, отнимешь у меня невольницу и скажешь ей: «Несчастная! Куда ты пошла еще? Разве не знаешь ты, что я пришел сюда только для исполнения своей клятвы, так как я поклялся, что я выведу тебя на базар как будто для продажи, чтобы унизить тебя и укротить твой невыносимый характер?» И после этого ты два или три раза ударишь ее и уведешь обратно! И тогда все присутствующие, и визирь тоже, поверят, что ты в самом деле привел свою невольницу на базар только затем, чтобы исполнить свою клятву.
И Али Нур успокоился и сказал:
Вот это поистине прекрасная мысль!
Тогда маклер удалился, вышел на середину базара, взял за руку Анис аль-Джалис и подвел ее к визирю эль-Могину бен-Сауи и сказал ему:
О господин, владелец этой невольницы вот этот человек, который следует в нескольких шагах за мною. Вот он уже подходит к нам.
И действительно, Али Нур приблизился к ним, грубо схватил Анис аль-Джалис, ударил ее кулаком и закричал:
Несчастье на твою голову! Разве не знаешь ты, что я вывел тебя на базар, только чтобы исполнить мою клятву? Возвращайся же поскорее домой и смотри не будь впредь так же непослушна, как до сих пор! Уж не думаешь ли ты, что мне нужны деньги от этой мнимой продажи? Случись нужда, я скорее продам последнюю мебель и все, что относится к ней, прежде чем подумать о том, чтобы вывести тебя на базар!
При этих словах Али Нура визирь Бен-Сауи закричал:
Несчастье на твою голову, сумасшедший молодой человек! Ты говоришь так, как будто у тебя осталась какая-нибудь мебель или вообще что-нибудь для купли-продажи. Мы знаем все, что у тебя нет более ни обола!