С этими словами они принялись обшаривать его и нашли у него за поясом нож, которым он разрезал кожу для подметок. Тогда они повалили эль-Куза и хотели задушить его, но тут он закричал:
Послушайте, добрые люди! Я не вор и не разбойник, но я расскажу вам удивительную историю, и эта история моя собственная!
Но они не хотели слушать его, а стали толкать ногами и бить его и разорвали его платье. И когда они таким образом разорвали его платье и обнажили его спину, они увидели на его спине рубцы от палочных ударов и от ударов кнутом, которым он подвергся в последнее время, и тогда они воскликнули:
О проклятый злодей! Вот следы ударов на спине твоей, и они свидетельствуют о твоих прежних преступлениях!
И тут они потащили бедного эль-Куза к вали; а эль-Куз размышлял обо всех своих несчастьях и говорил себе: «Как велики должны быть мои преступления, если я должен так искупать их, а между тем я чист от какой-либо вины! Нет у меня другого прибежища, кроме Аллаха Всевышнего!»
Когда он предстал пред лицом вали, этот последний гневно посмотрел на него и сказал:
Гнусный наглец! Удары, следы которых они нашли на спине твоей, служат достаточным доказательством всех твоих
прежних и настоящих злодеяний!
Сказав это, он распорядился, чтобы эль-Кузу немедленно дали сто ударов розгами. А затем его втащили и привязали на спину верблюда, и глашатаи возили его по всему городу, выкрикивая:
Вот как наказывают того, кто преступно проникает в дом ближнего!
Но известие о злоключениях этого несчастного брата моего эль-Куза скоро достигло и меня. И я сейчас же пустился на розыски его и в конце концов нашел его как раз в ту минуту, когда его снимали в бесчувственном состоянии со спины верблюда. Тогда, о глава правоверных, я почел своею обязанностью оказать ему приют, позаботиться о его излечении и тайно привезти его в Багдад, где я обеспечил ему возможность есть и пить и спокойно проживать до конца дней его.
Вот история моего злополучного брата эль-Куза.
Что касается моего пятого брата, то его приключение очень замечательно и покажет тебе, о глава правоверных, насколько я осторожнее и мудрее моих братьев.
ИСТОРИЯ ЭЛЬ-АШАРА, ПЯТОГО БРАТА ЦИРЮЛЬНИКА
Но по смерти отца моего мы получили в наследство каждый по сто драхм серебром. И эль-Ашар, как и все мы, взял доставшиеся ему сто драхм, но совершенно не знал, какое употребление сделать из них. Наконец между тысячей других мыслей ему взбрела мысль приобрести партию разной стеклянной посуды и продавать ее в розницу; это ремесло показалось ему привлекательнее всякого другого, потому что не требовало особенно много движения.
Итак, брат мой эль-Ашар сделался торговцем стеклянной посудой.
С этою целью он купил большую корзину, где можно было держать посуду, выбрал себе уголок на многолюдной улице и расположился здесь, поставив корзину с посудой перед собой. Он спокойно уселся, прислонился спиною к стене дома и стал предлагать свой товар проходящим, выкрикивая:
О капли солнца! О алебастровые груди молодых девушек! О глаза моей кормилицы! О затвердевшее, холодное дыхание девственниц, о стекло! О мед окрашенный, о стекло!
Но чаще всего эль-Ашар сидел молча и, плотно прислонившись к стене, предавался своим мечтам. И вот о чем думал эль-Ашар в один из таких дней, во время пятничной молитвы:
«Я поместил в приобретение этой посуды весь свой капитал, а именно сто драхм. Без сомнения, мне удастся продать все это за двести драхм. На эти двести драхм я куплю еще стеклянной посуды и продам ее за четыреста драхм. И так я буду все продавать и покупать и опять продавать, пока не наживу себе большого состояния. Тогда я накуплю себе разных москательных товаров и благовоний и не перестану торговать до тех пор, пока доходы мои не станут очень и очень значительными. Тогда я смогу купить себе большой дворец, рабов, лошадей и сёдел с чехлами из расшитой золотом парчи; и буду есть и пить, и не будет ни одной певицы в городе, которую я не пригласил бы петь у меня на дому. Потом я войду в сношения со всеми наиболее опытными свахами всего Багдада и пошлю их для переговоров с дочерьми царей и визирей; и не пройдет особенно много времени, и я окажусь женатым по крайней мере на дочери великого визиря! Ибо до меня дошел слух, что эта молодая девушка отличается особенной красотой и исполнена совершенств из совершенств; и я дам за нее выкуп в тысячу динариев золотом. И я не сомневаюсь, что отец ее, великий визирь, сейчас же изъявит согласие на этот брак; а если он не захочет согласиться, ну, тогда я похищу у него дочь под самым его носом и привезу ее в мой дворец. Потом я куплю себе десять молоденьких юношей для моих личных услуг.
Потом закажу себе царственные одежды, какие носят только султан и эмир; и прикажу самому искусному ювелиру сделать мне золотое седло, украшенное жемчугом и разными драгоценными камнями. И тогда, сев на прекраснейшую лошадь, которую я куплю у главы бедуинов в пустыне или выпишу из табунов племени анасази, поеду по городу с многочисленными рабами впереди, вокруг и позади меня; и таким образом я приеду к дворцу великого визиря, который при моем приближении поднимется в честь меня и уступит мне свое место, а сам будет стоять передо мною и почтет за особое счастье признать себя моим тестем.