Тогда вали, рассердившись, позвал своих стражей и людей, сопровождавших его, и сказал им:
Подведите ко мне этого молодого человека! Тогда меня подвели к нему, и он сказал мне: Молодой человек, ты должен сказать правду. Скажи, признаешь ли ты, что этот кошелек украден тобою?
Тогда, смущенный всем этим, я поник головой и подумал: «Если я скажу, это не я, мне не поверят, потому что нашли на мне кошелек. Если же я скажу, да, это я украл его, я сам предам себя в их руки».
Но наконец я решился признаться во всем и сказал:
Да, это я украл его!
Когда вали услышал эти слова, он крайне удивился и призвал свидетелей и заставил меня повторить в их присутствии эти слова. И вся эта сцена происходила у Баб-Зауйлата.
Тогда вали приказал своему палачу отрубить мне руку. И палач отрубил мне правую руку. И при виде этого всадник сжалился надо мною и ходатайствовал перед вали, чтобы он не лишал меня другой руки. И вали согласился на эту милость и удалился. И люди, стоявшие здесь, сжалились надо мною и дали мне выпить стакан вина, чтобы я подкрепился, потому что я потерял много крови и был очень слаб. Что касается всадника, то он подошел ко мне и протянул мне кошелек и вложил его в мою руку, и сказал мне:
Ты юноша благородного происхождения, и ремесло вора неприлично для тебя, мой друг.
И я принял кошелек и проговорил следующие стихи:
И, не соображая хорошенько, куда я иду, я направился в сторону дома моей возлюбленной. И, придя к
ней, я бросился на кровать, совершенно обессиленный. И молодая девушка, видя мою бледность и изнурение, сказала мне:
Скажи, что с тобою? И почему так изменился цвет твоего лица, и почему оно так бледно?
И я отвечал ей:
У меня болит голова, и я не совсем здоров.
При этих словах она очень опечалилась и сказала мне:
О господин мой, не отягчай моего сердца! Присядь, умоляю тебя, поверни ко мне свое лицо и скажи мне, что случилось сегодня с тобою! Потому что я читаю многое на твоем лице!
И я отвечал ей:
Умоляю тебя, избавь меня от необходимости отвечать на твои вопросы!
Тогда она заплакала и сказала мне:
Ах, теперь я прекрасно вижу, что мне нечего больше давать тебе, и что ты пресыщен моими ласками, и что я надоела тебе, потому что ты совсем не такой со мною, как обыкновенно.
И она залилась обильными слезами, и слезы ее прерывались вздохами, и время от времени она останавливалась и повторяла свои вопросы, на которые я не отвечал ей, и так продолжалось до самой ночи. И когда наступила ночь, нам принесли ужин и подали, по обыкновению, разные блюда. Но я отказался от еды, потому что стыдился брать пищу левой рукой и боялся, чтобы она не спросила меня, почему я не ем правой рукой.
И я сказал ей:
Мне совсем не хочется есть.
Тогда она сказала мне:
Видишь, я была права. Скажи, что приключилось сегодня с тобой, и чем ты так огорчен и расстроен, и почему твое сердце и душа в печали?
И тогда я наконец сказал ей:
Сейчас я расскажу тебе все, но постепенно и осторожно.
При этих словах она сказала мне более веселым тоном, протягивая мне кубок с вином:
Ну, друг мой, изгони из своей души печальные мысли! Вот это рассеет твою тоску. Выпей же этого вина, и потом ты расскажешь мне, в чем твое горе.
И я отвечал ей:
Если ты непременно желаешь этого, тогда поднеси этот кубок своими руками к моим устам!
И она поднесла этот кубок к моим устам и наклонила его и заставила меня выпить из него. Потом она снова наполнила его и протянула мне. Тогда я сделал усилие над собою и протянул левую руку и взял у нее кубок. Но я не мог сдержать слез и произнес следующие строки:
О, умоляю тебя, скажи мне, наконец, причину твоих слез! Ты прожег мое сердце! И скажи мне, почему ты взял у меня кубок левой рукой?
Тогда я отвечал ей:
У меня на правой руке нарыв.
И она сказала мне:
Покажи мне этот нарыв; я вскрою его, и тебе станет легче.
И я отвечал ей:
Теперь не время для подобной операции. И не настаивай больше, потому что я твердо решил не развязывать повязку на моей руке!
И с этими словами я допил вино из кубка, и она опять наполнила его и подала его мне, и я каждый раз осушал его, пока мною не овладело опьянение. Тогда я прилег на том же месте и уснул.
И она воспользовалась моим сном и развязала платок, которым была перевязана моя рука, и увидела, что у меня нет больше руки. И она принялась обыскивать меня и нашла в моем кармане голубой кошелек с двадцатью золотыми. И при виде моего несчастья она впала в отчаяние, и горю ее не было предела, и сердце ее было объято печалью, равной которой еще не бывало на свете.