О твоей беременности? спрашиваю, кивает, задевает кожу сухими губами, а меня возбуждением кроет. Знаю, бедовая моя.
От Саида, заявляет бессмертная малявка.
Он и так на волосок от смерти, Беда, рычу, отстраняя, одна только мысль, что моя девочка была с другим, наполняет яростью чёрствую душу.
В медицинской карте отцом указан он. А тебя я не помню. И любовницей твоей не буду, уставшая Ника воинственно смотрит в глаза.
Ты не любовница, Ника. Ты моя женщина, ладонями за щёки обнимаю, тихо повторяя, что говорил ей и не раз: Моя и для меня, целую в сухие потрескавшиеся губы. И беременна ты от меня, Ника.
И с чего такая уверенность? вяло огрызается, независимость и обиду всё еще показывает. Хоть и льнёт сама.
Я просто тебя знаю, вздохнув, откидываюсь на спинку дивана. Усталость и потеря крови сказываются.
Скрип шин по гравию привлекает внимание. Напрягаюсь, отстраняю от себя девчонку и, кряхтя, поднимаюсь. Подхватываю со столика ствол. Ника испуганно замирает, заметив оружие. Прикладываю палец к губам, прося быть тихой, и медленно подхожу
к окну.
Заметив Рената, расслабляюсь, убираю за пояс джинсов оружие и возвращаюсь к Нике.
Рената помнишь? обнимаю малышку, та головой мотает.
Память недавно начала возвращаться. Я и тебя то плохо помню.
Это мой лучший друг, мы вместе как-то ужинали. Он привёл хирурга, который зашьёт мои раны. Ты побудешь с ним и Саидом. А потом мы поговорим о нашем будущем. Хорошо?
Быть послушной и дождаться тебя, закусывает губу и краснеет.
Да, перехватываю за лицо и целую в губы. Я не брошу тебя, Беда моя. Как бы далеко ни убегала, найду, догоню. Поэтому не трать силы и дождись меня.
Ладно, вздыхает тяжко Ника и переводит взгляд на зашедших гостей. Поднимается, освобождая место, и склоняется надо мной, хватая за виски. Не смей умирать, пока я тебя не вспомню.
Буду очень стараться, усмехаюсь, никогда ещё эта девчонка не была столь требовательна, тверда и воинственна.
Ника сама целует в губы и, пошатываясь, уходит в компании Саида. Провожаю её взглядом и отпускаю себя. Я действительно очень много крови потерял, держался на чистом упрямстве.
Глава 16 Ника
Тебе бы поспать, выглядишь ужасно, в комнату, в которую меня проводили, заглядывает Саид и осматривает фирменным хмурым взглядом.
Скоро там закончат? спрашиваю, спрыгивая с полуторной кровати.
Даже если закончат, он в отключке будет до утра, как минимум, бурчит и разворачивается.
Почему ты не сказал мне, что он живой? выпаливаю в спину удаляющегося здоровяка.
Мне нужны были твои настоящие эмоции, если бы нас поймали, отвечает он, Поспи, Ника. Ночь будет долгой.
Спасибо, Саид, вздыхаю, комкая покрывало.
Бугай, кажется, не слышит, просто уходит, а я возвращаюсь в кровать. Укрываю ноги, обнимаю соседнюю подушку и смотрю на ночное небо, виднеющееся в окне. Несмотря на волнение и тревогу, я всё-таки проваливаюсь в беспокойный сон.
Просыпаюсь на рассвете и, не выдержав этого ожидания, иду искать себе компанию. Спускаюсь на первый этаж и останавливаюсь, пытаясь вспомнить, где находилась та большая комната. В потёмках плохо ориентируюсь в незнакомом доме.
Кое-как, методом открывания всех дверей, я всё же нахожу нужную комнату. Её полностью закрыли брезентом, чтобы, наверное, создать стерильную среду. В центре установили стол, он весь в крови. А в железной чашке три пули. Зажимаю рот, давлю всхлипы, просто не представляю, как он живым остался, ещё и меня удерживал с тремя огнестрельными ранами в теле.
Они в смежной комнате, раздаётся за спиной усталый женский голос.
Разворачиваюсь и, проследив за пальцем, киваю.
Спасибо, шепчу, смаргивая глупые слёзы.
Женщина никак не реагирует на благодарность, собирает в дорожный чемодан свои инструменты. Я же, облизнув губы, отодвигаю в сторону брезент и захожу в импровизированную палату.
Останавливаюсь на пороге, слегка стушевавшись. Потому что кроме Дамира тут Саид и Ренат, которого я совершенно не помню, зато он меня помнит. Мужчины смотрят новости по маленькому телевизору.
Иди ко мне, Ника, зовёт Дамир, заметив меня.
Вздрагиваю и послушно иду. Он полусидит, обложившись подушками. Весь перебинтованный и бледный. Боясь потревожить его раны, устраиваюсь под боком. Утыкаюсь носом в плечо и вдыхаю запах Дамира, смешанный с йодом и спиртом, но всё равно родной. Мужчина обнимает, кряхтя, двигается, давая больше свободного места, морщится, но не даёт отстраниться.
Не вспомнила меня? спрашивает, прижимаясь к макушке губами и зарываясь пальцами в волосы.
Совсем немного, бормочу, смущаясь взглядов его друзей.
Следствию не удалось установить личности преступников, обстрелявших автомобиль известного предпринимателя, бизнесмена и мецената Асланова, продолжает вещать диктор. Услышав знакомую фамилию, прикипаю к экрану, жадно слушая последние события. Напомним, инцидент произошёл на Троицком мосту. Неизвестные выпустили две очереди по машине, в которой находился Асланов со своим заместителем и водителем. Как сообщили в городском МВД, водитель погиб моментально, отчего движущаяся на скорости машина пробила ограждение и утонула