Мы приехали? хриплю, сонно моргая и вертя головой. Только из-за кромешной темени ничего не разглядеть.
Приехали, стой здесь и жди, бурчит Саид, опускает на землю и забирает из багажника вещи.
С любопытством вытягиваю шею, вроде бы убегали с одной наплечной сумкой, а тут мужчина вытаскивает несколько коробок, пакетов. Подхожу ближе и заглядываю в один из них. Хирургические и медицинские инструменты, одноразовый расходный материал, какие-то лекарства. Страшно становится. Это ведь не для меня? Правда?
Я тебе что велел! рявкает бугай, резковато перехватывая пакет.
Зачем тебе это всё? вскидываю голову, насколько фиксатор позволяет.
Попросили привезти. Двигай давай ножками, приказывает, подбородком указывая направление.
Поджимаю губы и, развернувшись, иду. Стараюсь смотреть под ноги и не споткнуться. А то ж Саид точно разозлится и прибьёт самолично такую хлопотную жену.
Мы добираемся до домика, спрятанного на окраине деревни. Замедляюсь, так как замечаю свет в окнах. Правда, Саид не даёт отстать, пихает в спину, заставляя подняться по кривым ступеням, и стучит ногой.
Дверь со скрипом распахивается. Яркий свет из прихожей бьёт по глазам, ослепляя. Жмурюсь, немного пячусь, упираясь в широкую грудь Саида, так как открывший очень близко стоит. Голову задираю и, покачнувшись, оседаю.
Глава 15 Дамир
Ни с одной женщиной, ни с одной любовницей я не жил вместе. Да, снимал или покупал квартиры для них. Но максимум оставался на ночь. С Никой же всё было по-другому. Она на скорости влетела в меня, впечаталась. На максимум выкрутила всю душу, наизнанку всего меня перевернула, въелась под кожу, слилась с ДНК.
Стала той, ради кого я спешил домой. Той, кого я баловал. И той, ради кого готов променять весь мир вместе со свободой.
Дамир, шепчет
бледная блондинка с глубокими синяками под глазами, фиксатором на шее, в безликой одежде.
Будто в размерах уменьшается. Душу разъедает своим потухшим, испуганным взглядом. Покачнувшись, оседает, успеваю подхватить обмякшую малышку. К груди прижимаю и перевожу взгляд на Саида.
На умирающего ты не похож, мрачно цедит он.
Оставляю его реплику без внимания. Несу свою ношу в комнату. Тяжело даются эти несколько метров. Осторожно укладываю на скрипучий диван и устало падаю на соседнее кресло.
Хвоста не было? спрашиваю, срывая рубашку, причиняющую дискомфорт и боль.
Нет, Саид раскладывает на журнальный столик медицинские приблуды. Кто тебя штопать будет?
Сейчас Ренат привезет хирурга, морщусь, трогая раскрывшуюся рану на боку.
Не хило тебя зацепило, присвистывает шурин, осматривая. Но лучше прикройся. Ника больно уж впечатлительная.
Высказав своё ценное мнение, Саид уходит во двор курить и встречать Рената с врачом. А я теряю связь с реальностью, прикипев взглядом к бледной, хрупкой моей Нике.
Кое-как остановив очередное кровотечение и заклеив раны пластырем, набрасываю на себя рубашку и сажусь рядом. По волосам глажу, любуюсь. Больше двух месяцев прошло, и я её всё-таки нашёл.
Ника просыпается слишком резко. Вздрагивает, таращится широко распахнутыми глазами и, дёрнувшись, отсаживается.
Здравствуй, Вероника, стараюсь подавить непрошенную злость на всех, кто довёл её до такого состояния.
Возвращайся к беременной жене, у Ники голос дрожит, язык заплетается и буквы теряются. Явные проблемы с дикцией.
Дьявол! Ничего не осталось от девчонки, которая дарила нежность и ласку. Короткими поцелуями будила по утрам. Жмурилась, прижимаясь щекой к ладони. Завтраки вкусные готовила в одном белье и танцевала под заводную музыку. Крутилась по дому, уют создавая, и мордашки на запотевших окнах да зеркалах рисовала. И меня убивает осознание, что я причастен к этому.
Ты обещала ждать меня, каждое слово горло царапает. Всегда, Беда.
В зеленых глазах вспыхивает злость. Хоть какая-то новая эмоция. Она открывает рот и тут же закрывает. Это какая-то психологическая проблема или последствия аварии? Но я вижу, что ей говорить тяжело.
Молчи, просто молчи, требую, сам к ней двигаясь, запирая. Она кулаками упирается в грудь. Дышит злобно, словно загнанный зверёк. По глазам вижу, хочет высказаться. И сама злится, что не может.
Притягиваю за руки и обнимаю, впечатывая в себя. Ника сразу же трепыхается, корпусом дёргает, бьёт, отталкивает и корябает. Раны задевает так, что рубашка опять пропитывается очередным кровотечением. Сколько во мне этой крови? Почти всю потерял, пока добирался до сюда. Но плевать, я держу её крепко. Не отпущу. Она моя. Она для меня.
Ты сказал, у тебя нет семьи, бормочет, проглатывая окончания, сказал, тебя никто не ждёт.
У меня одна Беда, хмыкаю и шиплю, воительница впивается ногтями со всей силы в щеки. Это всё правда, Ника. У меня нет семьи. С семи лет нет. Ты моя семья!
Ника замечает кровавые пятна и бледнеет сильнее. Ощупывает дрожащими пальцами. Дышит тяжело, с хрипом.
Кровь, у тебя кровь, нужно остановить её, бормочет, пытается меня раздеть.
Сейчас врач приедет, не волнуйся. Тебе нельзя, останавливаю её. Просто обними, бедовая моя девочка.
Ты знаешь? хмурит брови Ника, сама не замечает, как охотно льнёт. Старается не задеть раны, осторожно обнимает. Носом утыкается в шею.