Марфа Петровна присела на стул, подол ее платья зашуршал тихо. Она сложила руки на коленях, взгляд устремился вдаль, словно она смотрела сквозь стены в прошлое.
Конечно. Ты была такая веселая девчонка, всегда с косичками, которые развевались на ветру. Когда с родителями приезжала сюда на лето, бегала по двору, играла с моими котятами. Мы с твоей матерью иногда сидели на лавочке вечерами, болтали о жизни. Она рассказывала, как ты любишь рисовать звезды и мечтать о море. Потом вы приезжали реже, пока вовсе
не перестали. Но однажды, много лет спустя, я видела тебя здесь с мужем и детьми. Ты держала за руки повзрослевших Ваню и Галочку, а Женя шел впереди, и все вы смеялись, направляясь собирать грибы в лесу неподалеку. Ты казалась счастливой, Юля. Вы казались настоящей семьей. Я думала тогда: какая удача у тебя большая. Обрести сильную любовь не каждому суждено.
Ее слова ударили меня, как молотом.
Я закрыла глаза, и передо мной всплыла картина: этот самый дачный дом, где мы проводили все лето. Веселый Ваня, бегавший между деревьями в лесу, а Галя серьезно объясняла, какие грибы можно есть, а какие нет. Женя стоял рядом, обнимал меня за плечи, шептал:
Вот это наше счастье, Юлёк. Могу только спасибо богу сказать за то, что встретил тебя.
Но теперь это счастье раскололось, как стекло под сильным ударом измены супруга и злорадства моей подруги.
Женя выбрал другую. Точка.
Я стиснула зубы, чувствуя, как злость разгорается внутри, горячая и неконтролируемая. Сдержалась, не желая показывать эмоции Марфе Петровне. Женщина же, не видя моего состояния, произнесла:
Хорошо, что у тебя муж любящий. Если бы было иначе. К примеру, изменил бы. Предательство побольней любого удара, доченька. Я знаю. Когда-то мой муж ушел к другой, бросил меня с двумя детьми на руках. Думал, что женщина моложе принесет ему новую жизнь. Сломалась я тогда, едва не пила. Но дети помогли они моя крепость.
Я молча слушала, понимая, Марфа Петровна говорит, неосознанно словами режа меня без ножа. Она не подозревала, что я осталась совершенно одна. Ни мужа, ни сына, ни дочери, которой я не нужна. Родители же сами с плохим самочувствием, да и перечить Жене боятся. Он сказал, что со мной все в порядке, они и успокоились.
Ладно, что-то я разболталась. Оставлю тебя. Отдыхай. Вечером зайду, еды принесу, сказала Марфа Петровна, поднимаясь со стула. Ночью, может, польет дождь, воздух очистит, посвежее будет.
Марфа Петровна не знала о предательстве моего мужа я решила повременить, пока не уверюсь, что она точно на моей стороне, а не притворяется добродушной тетенькой ради какой-то цели. Мне уже с трудом верится людям.
Вечером Марфа Петровна накормила меня, а потом ушла к себе домой.
Я долго лежала, глядя в потолок. Злость смешивалась с печалью: за себя, за детей, за потерянную жизнь.
Выходит, мне придется положиться на Марфу Петровну. С ее помощью я должна выкарабкаться. Выжить пусть это и станет моим смыслом. Как сказал во сне Ваня, меня «никто не сломает».
«Ты мне веришь?» снова зазвучал голос сына.
Да, любимый, верю, прошептала сквозь слезы я. Ради тебя. Себя. Я не сломаюсь.
Глава 8
Марфа Петровна кормила меня, также купала в маленькой ванне у кровати, касаясь нежно, как мать забоится о ребенке, обтирая тело влажной губкой. Помогала с деликатными вещами с туалетом, о чем стыдно говорить вслух. Она не морщилась от неприятия, не показывала усталости, а делала все так, будто это ее долг, миссия.
Не стесняйся, приговаривала женщина, когда я краснела от конфуза. Мы же, женщины, проходим через это, правда, с детьми маленькими. Но многие люди остаются в душе детьми, несмотря на истинный возраст. Ничего страшного. Все естественно.
Ранее Марфа Петровна принесла одежду кофты, юбки, и прочие вещи моего размера, хотя в этом дачном доме, я полагала, ничего не сыщешь.
Это осталось от моей младшей дочери, объяснила женщина, отвечая на мой вопросительный взгляд. Она разложила вещи на стуле. Ты такая худенькая, прям как моя дочь когда-то была. Размеры похожие, ну, может, немного больше, чем твои. Моя Алена переехала отсюда и живет в другом городе со своей семьей. Ей эта одежда без надобности, а тебе сгодится.
Потом Марфа Петровна рассказала, что сама живет в доме, но неподалеку расположился ее старший сын Леонид. Ему 47 лет. Вдовец. У него есть 25-летняя дочь Надя, живет и работает в городе, не торопится с семьей. Говорит, сначала карьера, потом личное. Я подумала, что девушка правильно делает. Не то что я в свое время замуж рано вышла, в 20 лет уже Ваню родила, через несколько лет Галю. Жизнь неслась, как река, и вот Ваня в катастрофе погиб, а дочь сама по себе.
Речи Марфы Петровны убаюкивали меня, и частенько засыпала
под ее спокойный умиротворяющий тембр голоса. Когда же просыпалась, то не могла забыть о том, как Женя бросил здесь, будто старый хлам.
И вот, когда моя сиделка поправляла мне подушку, я спросила:
Марфа Петровна, а вы связываетесь с моим мужем по телефону?
Она замерла на миг, ее руки опустились.
Нет, Юль, ответила тихо, не глядя в глаза. Он не звонит. Сказал, что сам управится. И предупредил: не надо лишнего шума.