«Прости, что была слабой. Я попробую стать сильнее».
Никакого ответа так и не пришло. Ни «привет, мама!» ни «я рядом», ни даже сухого «хорошо».
Только пустота на экране мобильного и внутри меня.
Я закрыла глаза, но в который раз не заплакала. Слезы давно высохли, оставив после себя только жгучую горечь.
Галя, неужели тебе действительно так тяжело меня видеть и не
сжалишься, чтобы коротко ответить на смс?
Дверь скрипнула, и я открыла глаза, посмотрев на вошедшего Женю, который по привычке, нежели по теплоте душевной заглянул проверить мое состояние.
Муж стоял на пороге, усталый, с потухшим взглядом. Его плечи опущены, словно грузчиком работал, а не в офисе.
Женя позвала его я, пытаясь вложить в голос максимум нежности, которую на самом деле по-прежнему испытывала к супругу.
Что? Женя хмуро взглянул на меня.
Я хочу снова начать ходить, прошептала неуверенно, но муж услышал.
Последовала пауза, после чего раздался короткий, скептический вздох.
Уже столько времени прошло. Сможешь ли? слова Жени ударили, как пощечина.
Не говори так! воскликнула я, в моем голосе впервые за долгие месяцы зазвучало что-то живое. Если человек захочет, то ему и море по колено!
Женя усмехнулся, но это была не добрая улыбка, а гримаса усталости.
Юль, ты год не вставала. У тебя уже запущенный случай. Вряд ли что-то получится, меланхолично отозвался муж.
ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ?! голос сорвался, а схватилась за простыню, будто хотела вскочить, ударить, заставить поверить в меня.
Но тело не слушалось, и я осталась лежать на кровати.
Женя провел рукой по лицу, раздражаясь сильнее.
У меня нет денег на твою реабилитацию, выпалил равнодушно.
Но промямлила, лихорадочно думая, что могу сказать в противовес.
Когда были деньги, я потратил их на похороны сына, муж говорил ровным тоном, словно читал доклад. Часть суммы выделил на твой уход. Сейчас нет лишних средств, чтобы оплачивать тебе специалистов.
Я застыла, падая духом.
Значит, все? Шанса нет? Так и проваляюсь в этой постели, пока не сгнию заживо?
Сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, оставляя красные полумесяцы на бледной коже.
Ты сдался, но я нет. голос дрожал, но в нем не было просьбы, только не озвученный вызов. Если денег нет, я буду тренироваться сама. Каждый день. Пока не встану.
Женя вздохнул. Он не злился. Не кричал. Он был уставшим от всего, в частности от меня.
Ты сделаешь только хуже, Юлия, снова скептицизм. Хочешь вообще не двигаться?
Я не ответила, вместо этого медленно повернулась к стене и закрыла глаза. Сжалась в комок, будто пытаясь исчезнуть.
Внутри что-то сломалось. Не громко. Не драматично. Тихо. Как хруст ветки под снегом. Как последний вздох перед тем, как перестать бороться.
Женя постоял немного. Может, ждал, что закричу, заплачу, обвиню его в смертных грехах, но нет продолжала молчать, как онемела. Тогда муж развернулся и ушел, закрыв дверь за собой.
Я лежала неподвижно.
Где-то за окном кричали дети смеялись, бежали, играли жили, а я существовала.
Я посмотрела в потолок, чувствуя, как сердце черствеет от боли, которую причинили родные. Ни Женя, ни Галя не верят в меня. Это ранит сильнее слов, и, кажется, надежда скоро погаснет окончательно.
Пальцы вцепились в край кровати так, что суставы побелели. Мне нужно самостоятельно пошевелить ногами, только и всего.
Но тело не слушалось. Оно стало чужим, тяжелым, словно закованным в невидимые цепи. Мышцы, атрофированные от месяцев бездействия, не отвечали. Каждое движение давалось через боль острую, жгучую, пронизывающую.
Один рывок.
Спина будто разрывалась на части. В глазах вспыхнули белые искры, дыхание перехватило.
Нельзя останавливаться.
Я закусила губу до крови, впилась ногтями в матрас, не собираясь прекращать попытки.
Второй рывок.
Третий.
Пот стекал по вискам, сердце колотилось так яростно, желая вырваться из груди.
Но тело не двигалось.
Я лежала, задыхаясь, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Мучилась, однако не сдавалась.
Дни шли своим чередом, и однажды, когда Женя с каменный лицом стоял в дверях, наблюдая за моими мучительными попытками, то решил вмешаться.
Юля, хватит, сказал он тихо. Ты только делаешь хуже.
Я не ответила.
Муж видел, как мои руки дрожат от напряжения и как зубы сжимаются в бессильной злости. Смотрел, как пытаюсь раз за разом сделать то, что кажется таким простым для любого здорового человека просто перевернуться.
И у меня не получается.
Женя вздохнул, отвернулся и вышел из комнаты.
Когда же в очередной раз я не сдвинулась с мертвой точки, я тяжело выдохнула и перестала
бороться.
Лежала неподвижно, привычно глядя в потолок.
Зачем пытаюсь?
Кому это нужно?
Даже если смогу немного передвинуться, то, что изменится?
Женя больше не говорил остановиться, но и держался отстраненно.
Мир давно сузился до четырех стен, до тиканья часов, до боли, которая теперь была не острой, а тупой, фоновой, однако в данный момент я снова потерпела поражение.
Наверное, супруг прав нужно перестать глупить и принять свою участь. Лучше не будет, а хуже
.если бы я только знала, что худшее меня ждет впереди