Спасибо. Я знал, с нашей первой встречи, что ты особенная...
Когда же? Неужели когда я врезалась носом в тебя?
Нет, раньше... ещё раньше, намного раньше.
Но ты не подходил ко мне? Не говорил...
Евге... Ева я люблю тебя, правда, поверь. Я так боялся... и сейчас тебя боюсь... Я очень сильно люблю, просто схожу из-за тебя с ума, и ни о чём другом, кроме тебя, не могу думать, всё из рук сыпется.
С каким-то надрывом и мучительно шептал... Нет... Почти кричал в каком-то исступлении Никитин, пятясь от Евы спиной назад к единственному проходу. Она же счастливая и порозовевшая от всего услышанного, прижала кулачки к опухшим от поцелуя губам, силясь сдержать радостный визг. Лязгнули, закрывшись, тяжёлые створки и Ева осталась одна и в полнейшей тишине.
Такой вакуумной тишины не бывает, разве что в космосе или глубоко под водой. Ещё некоторое время Ева была во власти сильнейшей эйфории от услышанного любовного признания, но время шло, она начала успокаиваться. Посмотрела на то, что было зажато у неё в руке первым порывом стала мысль спрятать опасную штуку где-то тут, но была отвергнута сразу, потому как идиотская. Потом она присмотрелась к ней внимательней, взгляд за что-то зацепился. Точнее, зацепился мозг: «Я думала, что такой процессор должен был весить больше».
Что-то с этой штукой было не так, не то чтобы Ева была в этом специалистом, но всё же имела дело со многими устройствами. Но, из-за навалившихся разом проблем и всего пережитого, её котелок никак не хотел варить нормально. Приходилось прикладывать прямо-таки титанические усилия для, откровенно говоря, элементарной работы извилин.
Ева крутила процессор и так, и эдак, вглядывалась в детали, наткнулась на какое-то клейкое место вроде бы что-то раньше тут было приклеено... и тут её осенило.
На время она попросту застыла на месте соляным столбом и даже не моргала. Открытие было настолько шокирующим, что Ева попросту не могла в это поверить и понять...
КЕФИР закрытый в целом институт, но всё же время от времени тут появлялись разные высокие гости, желающие посмотреть, на что идут бюджетные миллионы. И их всех надо было просвещать о ходе работ, развлекать и демонстрировать достижения проделанной работы. Для того чтобы не отвлекать учёных от дел, для демонстрации этих самых достижений и для наглядности в институте имелось что-то вроде выставочного зала с экспонатами, книгами, фотографиями и прочим. Сотрудники там появлялись редко, тем более что все представленные экспонаты были по большей части муляжами, очень достоверными, но муляжами.
То липкое место на октаэдре... раньше там была бумажечка с инвентарным музейным номером. Ева догадалась об этом, но не могла понять, зачем понадобился этот фарс: «Проверка, что ли? Он так проверяет мою надёжность? Или что...»?
Она подбежала к створкам прохода, попыталась их открыть и поняла, что они блокированы с обратной стороны. Выйти отсюда сама она не сможет: «Зачем он меня тут запер? Если хотел сдать охране или полиции... ни к чему было меня тащить именно сюда».
Внезапно над головой раздался ни на что не похожий звук, и девушка вжалась спиной в двери, с тихим ужасом глядя на гигантский механизм. Ускоритель частиц... ожил все источники света погасли разом. Ева оказалась в кромешной тьме, когда даже собственных рук не видно. Ультразвуковой писк наращивал децибелы, что-то скрежетало и двигалось в темноте огромное устройство что-то делало. Ева хотела закричать о том, что она тут, что всё надо остановить, это ведь радиация и огромная температура... от неё тут по идее даже пыли не останется...
Господи... Толя...
Это всё, что она прошептала непослушными губами. Догадка была настолько ошеломительная, что Ева, как это ни странно, даже испугаться толком не смогла.
Над её головой одна за другой стали хаотично
мелькать золотистые искорки, напоминая причудливые танцы светляков, а вслед за этим возник обалденный, сияющий, разноцветный поток частиц. В какой-то момент он стал плотнее и его движение показалось тягучим, а то и вовсе начал двигаться в обратную сторону типичный оптический обман зрения. Однако Ева заворожённо смотрела на эту феерию. Но вот в этой трубе резко подскочила температура, в голове словно тумблер переключили, голова закружилась, Ева потеряла равновесие и сползла по стеночке на пол. Но ей показалось, что пол тоже пытается выскользнуть из-под неё это всё из-за воздействия сильнейшего магнитного поля. Ева схватилась за голову... И ударила себя по носу пристёгнутым к руке шлемом скафандра, о котором она совсем забыла.
Рефлекс самосохранения сработал быстрее мыслей Ева за секунду надела шлем на голову, благо сам скафандр уже функционировал и был если и не полностью готов к работе, то процентов на пятьдесят точно.
Этого более чем достаточно.
Ева всё ещё ощупывала свою шею, силясь убедиться, что шлем плотно прилегает к скафандру из-за паники ей это не удавалось, когда из центральной трубы коллайдера ударил ослепительный лазерный луч, а её каким-то неестественным порывам пригвоздило к полу. Ощущение словно бетонной плитой расплющило, у Евы дыхание перехватило, она судорожно пыталась сделать хотя бы крошечный вдох, но грудная клетка не расправлялась. Боль в груди нарастала, голова от нехватки воздуха закружилась, и сознание Евы отключилось. Что было к лучшему издаваемый коллайдером звук был чудовищен для слуха любого живого существа, да и температура... Ситуация Евы была схожа с той курицей, которую для жарки засунули в микроволновую печь. И эффект по идее должен был быть схожим, если б не надетый Евой скафандр.