Вложив в эти слова всё, что было на душе в данную минуту. Блондинка наконец отреагировала. Подняла голову и с настоящей злобой уставилась на Еву. Да как зашипит:
Что ты идиотка понимаешь в жизни. Живёшь в дерьме в зачуханной квартирке, построенной ещё при СССР, пашешь как дура за копейки в своём НИИ, света божьего не видишь. А что ты в этой жизни видела-то, а? А я нормально жить хочу, у моря, в приличной Испании, а не в этой грёбаной России, и горя не знать с моим миленьким... Если бы не ты... Ты всё испортила! Дед мне допрос учинил, пришлось всё рассказать!
Ева скривилась ещё одна «серая мышь» уверенная, что за границей её ждут прям с распростёртыми объятьями.
Много платят только палачам, у них работа вредная долго не живут такие уроды.
Ева была полна самого язвительного скепсиса, на который была способна. В своё время она стажировалась в США и дождаться не могла обратного рейса, её настойчиво просили остаться, но она вернулась домой вдоволь налюбовавшись на то, как там... за океаном дела обстоят. Когда об увольнении ты узнаёшь по выставленным из кабинета вещам, ожидающим неудачника на проходной. С обязательными: листик-извещение об увольнении, и единственным, дешёвым цветочком, торчащим из нищенской коробочки со скарбом, в качестве прощального чахлого утешительного презента от бывшего работодателя. И хотя этого не случилось с самой Евгенией, но она не раз видела, как это происходит, поэтому и не задержалась в штатах видя в этом квинтэссенцию механической, юридической двуличности заокеанских обитателей. Тебе ничего объяснять не будут, все выплаты и документы оформят сами хочешь, иди в суд и бодайся уже там с системой. Вот и дёргайся каждый раз. И это со знаниями и навыками Евгении как специалиста, а эта... немочь туда же лезет.
Чего ты несёшь? Сама себя слышишь? Кому ты там загранкой нужна? Ты на себя посмотри тебя всю жизнь родственники на своём горбу тянули. Сама-то дура-дурой, ни кожи, ни рожи. И ОН миленький твой, тоже болван, бесталантный. Да если бы ни я, его бы со второго курса уже турнули, если хочешь знать. И если он тебя отшил, или на кого другого сменял, то я-то тут при чём, скажи на милость? Я к вашим делам никакого отношения не имею.
Не хочу! Заткнись! Дрянь... На себя посмотри, кого среди всех мужиков своих выбрала-то, а? Кого: неряху, толстяка, мальчишку, малоимущих нет, совсем не их. Так кем ты себя-то мнишь? Думаешь ты лучше меня нет дорогая, ты такая же, как и я и все мы... Ты такая же! Такая же! Такая же!
Блондинка предприняла попытку вновь кинуться на Евгению, но тонкие шпилечки на сапожках французских кутюрье это не та обувь, в которой такие вот резкие манёвры простительны шпилька скользнула по кафельному полу, нога подвернулась, щиколотка хрустнула, и агрессорша рухнула обратно на пол... взвыв уже от реальной боли.
«Как бы ноги ни поломала, мне только разборок с полицией сейчас не хватает не дай бог впаяют членовредительство ещё и по судам затаскают» мелькнула мысль у Евы.
Соседи азартно шумели и волновались как прибой, слушая эту перепалку, разнимать, впрочем, никто не спешил. За исключением тёти Зои... естественно:
Как не стыдно, взрослые женщины, а такое устраиваете на весь подъезд слышно. Всем соседям мешаете. Да что же это делается, а? В своём доме покоя нет никакого. Пенсионеру и отдохнуть теперь в этой Москве негде.
Завела соседка привычную песню, стараясь говорить, как можно громче чтобы все слышали. Со всех сторон в ответ доносилось:
Смотри, бабы дерутся... ха-ха...
Чума!
Что не поделили-то?
Мужика к гадалке не ходи!
Ха-ха-ха-ха...
Кто-нибудь вызвал участкового?
Да ну тебя, не ломай нам кайф.
Услышав слово участковый, Ева малость отрезвела, подхватив с пола свою сумочку, отыскала в ней ключи и быстренько ретировалась за дверь своей квартиры. Некоторое время она, прижавшись к дверному глазку, прислушивалась к гомону за дверью, но очень скоро этот шум начал стихать. Соперница неадекватная, потеряв Евгению из виду, наконец перестала выть поняла, что выглядит глупо. Поднялась с пола, как смогла отряхнулась, помогло это ей несильно, выругалась сначала в адрес Евы, а затем прошлась и по всем присутствующим, обозвав тех быдлом, и хромая, в слезах и соплях, уковыляла вниз по лестнице под вопли полные негодования собравшихся.
Остаток вечера и даже ночью Ева пребывала в беспокойстве, сначала ходила по квартире из угла в угол, потом принялась наводить чистоту, стараясь отвлечься сложившаяся ситуация была для неё новой, выработанной реакции на такое не имелось. И откровенно говоря, пугала. Информации для одного дня было слишком много, переварить её вот так сразу элементарно
не получилось. Эмоции: страх, скорбь, гнев и прочий адреналин захлёстывали разум Евы, и мешали нормальному, трезвому мыслительному процессу. Она старательно убеждала себя в том что всё происходящее её никаким боком на самом деле не касается, но... при этом себе же и не верила, буквально физически чувствуя, как над её головой завис какой-то тяжёлый предмет, а может быть и острый.
Всё вокруг напрягало и не способствовало... Да ничему не способствовало.