Это плохие русские.
Я заметила, вы оценивающе разглядываете женщин, но не пристаёте. Почему? Вы с женой?
Нет, я один, сказал он правду.
Тогда, может быть, проведём время вместе? Меня зовут Леонсия.
Вы англичанка?
Креолка, хотя давно живу в Штатах. Здесь оказалась случайно.
В каком смысле?
Мы с подругой обитаем на круизном лайнере «Геба», он поломался, стоит в порту. А подруга приболела. Ничего, что я мешаю вам отдыхать? Просто я здесь никого не знаю, скучно. Как вас зовут?
Сильвестр подумал:
Феофан.
Феофан? Леонсия фыркнула. Это имя вам не подходит. Но пусть будет Феофан. Вы действительно не сердитесь на меня?
За что? Мне тоже скучновато, вдвоём веселее.
Значит, вы меня не прогоните?
Сильвестр засмеялся.
Выпить хотите? Здесь подают хорошее местное вино.
«Альпака», я пробовала. Если вы так добры
Сильвестр подозвал официанта, заказал вино.
Эту ночь он провёл не один.
Леонсия ушла под утро, пообещав встречу вечером.
Мне надо навестить подругу, узнать, когда отплывает лайнер. Говорили, поломку устранят за три дня, поэтому сегодня я ещё здесь. Но кто знает?
Чао, поцеловал он её в щеку, до вечера.
Завтрак он проспал. Зато попал на автобус, объезжавший южное побережье Тенерифе. Гид местный житель из рода гуанчей, свободно болтавший на английском и испанском языках, поведал им историю острова и сообщил
множество подробностей, плохо укладывающихся в голове. Из всего, что он говорил, Сильвестр запомнил лишь одно: Тенерифе, в переводе с языка древних гуанчей, означает «Снежная гора».
Остановились подкрепиться в какой-то небольшой рыбацкой деревушке, в уютном ресторанчике на скале, с которой открывался великолепный вид на океан. Гостей угостили лобстерами и мидиями величиной чуть ли не с кулак взрослого мужчины. А так как Сильвестр очень любил морские блюда, да ещё изысканно простые и вкусные, то решил навестить эту деревушку ещё раз, с Леонсией.
Выходили из автобуса не один раз, наблюдали за игрой диких попугаев, любовались канарскими соснами, причудливыми скалами и зарослями колючих и не очень кактусов.
Вернулся Сильвестр в отель после четырёх часов дня, лёг спать, ещё не адаптировавшись к смене часовых поясов, а в шесть его разбудила Леонсия. Она была одета ещё более соблазнительно, чем вчера (хотя, казалось бы, куда уж соблазнительней), и Сильвестру стоило немалого труда остановиться с приставаниями, хотя эта процедура и так затянулась на два часа.
Ужинать пошли в начале девятого.
Джокер впервые расслабился, перестав следить за распределением «тревожных флюидов» и обращать внимание на людей вокруг. Ему всё нравилось, жизнь на острове казалась безоблачной, ушли в прошлое сосредоточения на «паранормальном дыхании», на выходы в астрал, поиск опасного или, наоборот, необходимого, схватки с неизвестными «сущностями» и бескровные, но не менее жестокие, войны с бандитами и убийцами.
Леонсия неожиданно вошла в личную жизнь милой и наивной незнакомкой, отвечающей его вкусам и требованиям, и пусть это знакомство оказалось вдруг совершенно необходимым, оно было лёгким, ни к чему не обязывающим, всего на два-три дня, пока круизный теплоход стоял в порту Ла Гомеры. Сильвестра всё устраивало.
Ночь они снова провели вместе.
Утром Леонсия предложила ему посетить «пещеру капитана Немо».
Где это? заинтересовался изрядно уставший Джокер.
Полсотни километров на запад от Лас-Америкас. Там была Розалинда, моя подруга, рассказала кучу интересного. Кстати, не возражаешь, если она поедет с нами?
Он вообще никуда не хотел ехать, хотел выспаться до обеда, а потом хорошенько подкрепиться, но уступил просьбе.
Она уже выздоровела?
Да, пришла в себя, врач посоветовал развеяться.
Ладно, пусть едет.
Ой, ты прелесть! Леонсия поцеловала его и умчалась, сказав, что сама зарезервирует места в экскурсионном автобусе.
Пришлось идти в душ и приводить себя в порядок.
Леонсия позвонила в половине восьмого:
Выезд в девять, успеем позавтракать.
Ощущая себя разболтанным, состоящим из сотен гаек, винтов и штифтов, Сильвестр поплёлся в ресторан, где они всегда завтракали.
Леонсия была с подругой.
Он подтянулся. Розалинда оказалась эффектной блондинкой с тонкими чертами лица и пухлыми чувственными губами. Чем-то она была похожа на Диану. Хотя мысль об этом мелькнула и исчезла: Москва и Диана находились на другом краю света и душу не трогали.
Автобус до «пещеры капитана Немо» оказался мини-вэном на восемь человек. Правда, совсем новым и удобным, оборудованным кондиционером. Кроме Сильвестра и подруг там уже сидели пять человек, трое пожилых мужчин и две женщины, одетые как и все туристы мира в джинсы и куртки с капюшонами на все случаи жизни. Все они разговаривали между собой на немецком языке и представляли какую-то группу немецких любителей экзотики.
Группу сопровождал гид молодой человек в очках, сбивавшийся с немецкого на английский и почему-то заметно нервничавший. Правда, Джокер не обратил на это внимания, он был занят спутницами.
Автобус взял курс вдоль побережья Тенерифе к северо-западу, влился в негустой поток автомобилей на автостраде, соединявшей южную и северную части острова, вскоре превратившейся в горный серпантин.