Дело пошло живее. Нервная система быстро приспособилась к вхождению в процесс о з а р е н и я, который представлял собой, по сути, прорыв к своей ядерной информационной базе и к вселенской базе данных, человеческие эгрегоры весьма специфического «запаха» б о л ь н о г о проявлялись призрачными облаками, стоило только представить больницу, и на сканирование «Целителя» Роман потратил всего четверть часа.
Ничего не обнаружил. Подключил себя к городскому нейрохирургическому центру на Волгоградском проспекте.
Здесь спектр аур отличался от аур больных другого «профиля». Лечились в центре люди с поражениями головного мозга, и отстраиваться от «вибрирующих странностями» психосфер было трудно. Тем не менее Роман справился с задачей, снова не обнаружил злобных потоков внимания к центру, переключился на просвечивание больницы Склифосовского.
Через полтора часа он закончил работу со списком, стал под душ, чувствуя опустошение и отвращение ко всему на свете. Неприятно было признавать самому себе, что он оказался несостоятельным, и уже начинало казаться, что он упустил из виду какую-то важную деталь, отнёсся к работе без должного тщания.
Вода смыла «грязную» энергетику.
Он тщательно вытерся махровым полотенцем, взялся за морс.
Звонить Афанасию не хотелось. Но силы нашлись, и он набрал номер полковника.
А я хотел звонить тебе, обрадовался Вьюгин. Нашёл?!
Нет.
Никого?!
Роман промолчал.
Вот чёрт! огорчился Афанасий. Не может быть! Сведения проверены, сегодня где-то может рвануть. Посмотри ещё раз, пожалуйста, потщательнее. Дело не в том, что у нас полетят погоны и головы. Если шахидка сделает своё чёрное дело, погибнут сотни людей!
Я не гарантирую
Ну, будь другом! Кроме тебя, никто этого не сделает!
Усилием воли Роман утихомирил поднявшееся в душе раздражение.
Хорошо, пощупаю.
Век буду благодарен! обрадовался Вьюгин. Может, чего надо? Лично привезу.
Ничего, жди.
Роман снова уселся в кресло, собираясь повторить сканирование уже проверенных медцентров, и в это время кто-то позвонил в дверь.
Сердце ухнуло вниз, но не от испуга: тот, кто звонил, был хорошо знаком.
Он вскочил, распахнул дверь.
На лестничной площадке стояла Юна в курточке, с большой белой сумкой в руке.
По-видимому, у него изменилось лицо, потому что глаза девушки стали огромными, вопрошающими, неуверенными и тревожными.
Я вернулась, проговорила она почти беззвучно. Не могу без тебя! Если скажешь уезжай уеду.
Он покачал головой, стремясь сохранить остатки хладнокровия и чувствуя биение её сердца на расстоянии.
Ты сумасшедшая! Голос стал хрупким и ломким.
Значит, ты меня
Проходи. Он отступил в глубь прихожей.
Она шагнула через порог, оказалась совсем рядом, из руки девушки выпала сумка, и Роман больше не раздумывал.
Они целовались до тех пор, пока у Юны не кончилось дыхание.
Он снял с неё курточку, провёл в комнату, и они снова начали целоваться.
Когда и как раздевались, он не помнил. Очнулся, когда они уже лежали в постели, сжигаемые неведомой доселе силой. И снова начался безумный полёт тел, сопровождаемый ласками, о которых можно было только мечтать.
Мылись под душем вместе, не стесняясь друг друга, сгоняя воду ладонями с разгорячённых тел.
Лишь спустя час Юна заговорила:
Я думала прогонишь.
Он мотнул головой:
Если сама не уйдёшь. Я женат.
Я знаю. Но если ты не живёшь с ней, значит
Она была и есть, но не со мной. И хватит об этом. Есть хочешь?
Очень!
Сияющие глаза Юны не отпускали его ни на миг, и ощущать себя необходимым и желанным было сладко, хотелось что-то делать и надувать щёки, чтобы казаться значительней.
Хочешь, пойдём в кафе.
Если у тебя ничего нет
Всё в холодильнике.
Тогда я найду и приготовлю. Она умчалась на кухню, накинув на плечи свой умопомрачительный халат.
Роман успел заметить (час назад было не до того), что колено девушки приобрело нормальный здоровый цвет, шрамы стали незаметными, и оно уже не выглядит опухшим. Хотел поинтересоваться, что она чувствует, но зазвонил телефон.
Он бросил взгляд на проявившийся номер, сглотнул: звонил Варсонофий.
Слушаю.
Привет, висв. Юна доехала?
Доехала, деревянным голосом ответил Роман. Я могу позвать
Не надо, всё нормально. Не обижай её, она хорошая девочка.
Я никогда
До связи, звони, коль понадоблюсь. Гудки отбоя в трубке.
На пороге возникла Юна.
Кто звонил?
Твой отец.
Я так и думала. Что ты ему сказал?
Что ты сумасшедшая.
Юна прыснула, чмокнула его в щеку и снова убежала на кухню. Забренчали ложки.
Роман расслабился, улыбнулся, возвращаясь к своему прежнему эйфорическому состоянию. Подумал: кто её обидит дня не проживёт! Подумал ещё: а я без неё точно не проживу.
Телефон зажужжал пришла SMS.
Он прочитал сообщение от Вьюгина: «Ничего?»
Ах ты, ёлки-палки, склероз! Нехорошо-то как!
Роман заглянул на кухню:
Ты стряпай, а мне надо сделать обещанное.
Хорошо, поняла, мешать не буду, пообещала она.
Это на час.
Юна перестала возиться с крупами, спросила догадливо: