На золотом крыльце
Глава 1 Две инициации
Пол из себя ничего особенного не представлял: крашеные рыжей краской доски и притом довольно обшарпанные.
Ударение на второй слог, сказал я. ТитОв!
Поговори тут еще! Давай, Михаил, давай, не ерепенься! куратор, скорее всего, был неплохим дядькой, но работу он себе выбрал собачью, да и место работы полный отстой.
Делать было нечего, я отлепился от коридорной стены и шагнул в директорскую приемную. И тяжко вздохнул:
Я не ерепенюсь! Я не понимаю, в чем смысл.
Смысл вздохнул куратор. Для тебя имеется вполне конкретный смысл не помереть здесь, получить диплом и выйти за ворота интерната своими ногами, а не выкатиться в инвалидном кресле!
Я только фыркнул: вот уж чего не будет! Знаю я, зачем меня зовут из-за драки. Только чего-то я тут Жолнерова с Кулагой не вижу, а начали-то они! А виноват, выходит, я. Несправедливо? Несправедливо. Но всем насрать на справедливость, это я в свои семнадцать осознавал четко.
В директорской приемной было скучно: письменный стол, компьютер, секретарша-эльфийка, вроде бы из галадрим, портрет Государя на стене, стеллаж с папками. Ничего интересного.
Чего ты там маринуешься? раздался голос директора из-за открытой внутренней двери. Проходи сюда, Титов!
ТитОв! поправил самую большую шишку в интернате я. Ударение на второй слог!
Мясистое лицо господина Адодурова, Евдокима Евдокимовича, приобрело угрожающее выражение, и он поднялся из кресла, нависая над столом и свирепо глядя на меня:
Садись! ткнул директор пальцем в ряд стульев напротив своего стола.
Я сел и спрятал ноги под стул. А куда мне было их девать? Они у меня длинные! Не к месту они тут, обстановку портят своим непрезентабельным видом. А обстановка у директора в кабинете, в отличие от приемной, оказалась довольно интересная. Стол палисандрового дерева, глобус Тверди с материками, океанами и всем таким прочим, что полагается глобусу. Большая картина на стене: «Иван IV Грозный венчает своего сына на царство» репринт с работы Репина, понятно не подлинник. И книги, много книг в шкафах, за стеклом! Книги я любил, даже очень, и потому принялся разглядывать корешки. «Углук, вождь команчей», «Пятисотлетний капитан», «Одиссея дона Педро Сангре», " Записки о Джозефе Белле" У него определенно есть литературный вкус!
Титов! рявкнул господин директор и хлопнул ладонью по столу. Хватит уже витать в облаках! Как будешь объяснять свое поведение? Что это вообще такое?
И тут я увидел у него на столе томик «Большой Энциклопедии Государства Российского». Он вроде как спокойно лежал рядом с журналом второй группы и директорским электронным планшетом, и никого не трогал, но, штука была в том, что этим томиком Ладно, не томиком томищем, я сорок минут назад выбил зуб Кулаге. Даже на обложке кровища до сих пор виднелась. Ну, а что оставалось делать? Эти четверо мне проходу не давали, решили, что я у них буду кем-то вроде черта, чмырить пытались, втирали постоянно какую-то дичь про то, что я им чего-то там должен, круто встрял, попал на бабки и всякое такое прочее. Так-то мне их угрозы до одного места, но терпеть, когда самое обычное быдло хватает меня за воротник, я не собирался вот и врезал ему энциклопедией поперек рожи
Это четвертый том «Большой Российской Энциклопедии», пояснил я директору, внутренне холодея от своей наглости. На букву «Г»!
Та-а-ак! поднял бровь он. Продолжай, Титов. Что там дальше, с этим томом на букву «Г»?
Гаяскутус! выпалил я. Я взял том в библиотеке, чтобы найти гаяскутус!
Кого-о-о-о? Адодуров явно заинтересовался, у него даже лицо стало менее красное. Какой еще гаяскутус?
Вот, господин директор, и я хотел понять какой еще гаяскутус! Ну, должен же я знать, что мне угрожают на спине вырезать, верно? надеюсь, мои слова звучали резонно.
Кому охота, чтобы ему какую-нибудь дичь на спине вырезали? Уж если делать там татуировки, имплантацию или шрамирование так что-нибудь стильное, в конце концов! Пусть даже и в принудительно-унизительном порядке. Хотя фигу им, а не моя спина. Обойдутся.
И что, выяснил? директор сел, открыл том энциклопедии и принялся его листать.
Ну, вы сейчас и сами можете посмотреть, энциклопедия вот она. Но я могу сказать! с готовностью вскочил со стула я. Я думал, это какой-то узор или орнамент черных уруков, например убиев или команчей. А оказалось
устрашающее существо из историй о лесорубах Северной Америки. Иногда его описывали как оленя с кроличьими ушами и клыками, а также как гигантскую ящерицу
А вот теперь скажи мне, Титов, какого рожна ты про этот свой гаяскутус читаешь на уроке алгебры? он тоже поднялся с места, снова заполнив собой все пространство. Как это понимать? Ты осознаешь степень своего хамства? Ко мне уже учителя приходят, говорят на тебя повлиять! Как ты себе представляешь это: за двадцать минут до конца урока достал из рюкзака вот такую огромную книжищу, ляпнул на парту и давай шуршать страницами! Ты бы еще «Квента Сильмариллион» разложил! Что это
«Сильмариллион» я уже прочитал, когда мне тринадцать было, а про гаяскутус наверное, мне стоило бы заткнуться, но порой всякая дичь лезла из меня, как из рога изобилия, и я ничего не мог с этим поделать.