Не дуйтесь, дорогой мой, я понимаю, что некоторые вещи вам не по силам, улыбнулась Анна.
Порфирию Григорьевичу все по силам, однако тащить рыбный хвост, недоеденный кем-то в магазине, это уж извольте, это уж чересчур, с достоинством заявил кот.
Анна хлопнула себя по лбу, затем вскочила со стула и, не сдержавшись,
схватила кота:
Порфирий Григорьевич, какой же вы умница! воскликнула она, награждая его звонким поцелуем.
Да знаю я это, знаю. Поставьте, где взяли. Я не игрушка, чтоб меня тискали, заворчал кот, но не со зла, а по-доброму.
Как скажете, Воронцова посадила его на кресло. Но, у меня появились кое-какие подозрения по поводу того, кто наш вор, однако их стоит проверить.
И на эти мысли вас навел селедочный хвост? удивился кот.
Нет, конечно. Лишь ваша смекалка и не дюжий интеллект, призналась Анна.
За разговором с котом Анна и не заметила, как пролетело время. Когда часы в фойе пробили шесть, она только-только покинула агентство.
Досадуя, что паровик остался далеко отсюда, Воронцова поспешила к ресторации, надеясь, что господин Успенский еще не ушел. Впрочем, он, кажется, говорил о встрече, значит, есть надежда, что она сумеет отыскать его и получить заветную книгу.
Снег прекратился, и мороз принялся во всю мощь хватать за уши и нос. К тому моменту, когда Анна дошла до ресторации, больше всего ей хотелось оказаться дома в тепле, а может, и принять горячую ванну, чтобы изгнать из костей холод, пронизывающий насквозь.
У входа Павла Евгеньевича не оказалось. Анна притоптывала на месте, размышляя, пришел ли он вообще или, скажем, позабыл про обещание. Последнее ее вовсе не удивило бы в свете последних событий. Прождав десять минут на морозе, она не удержалась и поднялась по мраморным ступеням. Швейцар учтиво распахнул перед ней дверь, и Анна оказалась внутри.
В данной ресторации она прежде не бывала. Стараясь не глазеть по сторонам, точно простушка, она все же отметила для себя дорогое убранство и хрустальные плафоны ламп, мягко рассеивающие свет.
Хостес, приметив посетительницу, тут же нацепил приветливую улыбку и, чуть поклонившись, уточнил:
Добрый вечер, сударыня. У вас заказан столик?
Нет, призналась Анна. Но назначена встреча.
Значит, вас ожидают. Понял, служащий кивнул. Подскажите имя?
Господин Успенский.
Ах, Павел Евгеньевич! просиял хостес. Конечно, конечно. Он как раз предупреждал, что к нему должна прийти молодая особа. Давайте вашу накидку, и я провожу вас в зал.
Анне хотелось было попросить, чтобы господина Успенского позвали сюда, но служащий тут же добавил:
Наши гости могут наслаждаться угощениями, зная, что, кроме важных людей, их никто не побеспокоит.
Воронцовой ничего не оставалось, как скинуть накидку и последовать за провожатым.
В своем повседневном темном шерстяном платье она ощутила себя не в своей тарелке. Позолота, лепнина и даже фонтан посреди зала как бы намекали на уровень посетителей. Проходя мимо столиков, Анна обратила внимание на дам в шелковых платьях и мужчин во фраках. Среди подобной роскошной публики она выглядела крайне неуместно.
Однако, взяв себя в руки, поняла, что находится тут по делу, и спокойно дошла до столика, за которым и впрямь сидел господин Успенский.
Увидев Анну, Павел Евгеньевич поднялся со своего места:
Анна Витольдовна, вы пришли.
Как видите, кивнула Воронцова.
Успенский поморщился:
Простите меня, ради Бога, но я забыл книгу дома. Сам не знаю, как это выскочило у меня из головы, он виновато взглянул на Анну. Надеюсь, вы не станете сердиться и в качестве моего извинения примете приглашение отужинать. Я уже говорил вам про пожарские котлеты?
Анна смерила Успенского холодным взглядом своих голубых глаз:
Спасибо, но я откажусь.
Анна Витольдовна, но, право слово, как неловко же вышло, вздохнул Павел Евгеньевич. Не сердитесь на меня, бестолкового. Оставайтесь.
Скажите честно, вы вообще собирались привозить эту книгу? Да и есть ли она у вас?
Есть. Богом клянусь, есть. И собирался, но вылетело из головы. И если вам кажется, что все спланировано мной заранее, так я вам прямо скажу: ничего подобного я не помышлял.
Анна усмехнулась, вспомнив слова хостеса о том, что Успенский ожидает даму:
Охотно вам верю, Павел Евгеньевич. Приятного аппетита, она резко развернулась на каблуках и едва не столкнулась с женщиной, подошедшей к столу.
На дорогах черт знает что! воскликнула та, стаскивая с рук перчатки для вождения. Колеи, суета, на перекрестке лошадь задавили! Ей-богу, не люблю зиму! поделилась она с Успенским и сама себе выдвинула стул. Коротко стриженые волосы колыхнулись, открывая высокие скулы. В карих глазах замерло негодование. Сев на стул, она положила ногу на ногу, и Анна с удивлением заметила, что незнакомка в брюках.
Ольга, ты, как всегда, невыносима, выдохнул Успенский.
Невыносима зима. А я идеальна!
заявила Ольга и, взглянув на Анну, поинтересовалась у Павла: А ты не говорил, что будешь не один.
Это досадное недоразумение. Извините, я уже ухожу, заверила ее Анна и, коротко кивнув Успенскому, направилась к выходу, надеясь, что успеет уйти прежде, чем окружающие заметят заливший щеки румянец.