Этого сюда! крикнул Глеб, швырнув сигарету в сторону.
На лицах городовых читалось, что они сами готовы растерзать Куропаткина, но подвели задержанного ближе и отпустили.
Что было в той чаше, из которой вы хотели напоить Воронцову? прорычал сквозь зубы Глеб.
Мне мне нужен адвокат.
Глеб схватил его за воротник и встряхнул так, что у Куропаткина лязгнула челюсть.
Слушай сюда адвокат покойникам не
нужен. А ты, как мне кажется, очень на это нарываешься?
Ярость накатила обжигающей волной, застилала глаза красной пеленой, а в ушах гулко пульсировала кровь. Он почувствовал непреодолимое желание врезать кулаком в эту жалкую крысиную морду. Вмазать так, чтобы хрустнули зубы под кулаком. Глеб прерывисто выдохнул, хрустнул шеей. Нужно держать себя в руках. Куропаткин, казалось, прочитал по его лицу, насколько близко тот был к срыву. Он весь съёжился, втянул голову плечи, затрясся.
Что? прошипел Глеб. Теперь не такой смелый, без своего балахона? Слушай сюда, я тебе поясню ситуацию. У тебя есть два варианта. В одном случае ты сейчас будешь отмалчиваться, тогда нам придется вызывать прокурора, который своей магией выдавит из тебя всю правду, до последнего слова. Всё, вплоть до того, что ты в детстве на завтрак ел. Мы все равно узнаем обо всём, чем вы тут занимались, только на суде это будет расценено самым некрасивым образом. И светит тебе и твоим чокнутым дружкам виселица. Отправитесь всей кодлой проверять, можно ли в посмертии изучить другие миры. В другом варианте ты сейчас, подчеркну, здесь и сейчас рассказываешь всё, что там у вас происходило. Тогда, может быть, врачи действительно сочтут тебя буйнопомешанным и ты ещё немного задержишься в этом мире. Тебе всё понятно?
Куропаткин заозирался на городовых, будто те должны были защитить его как-то от таких перспектив, но никакой поддержки не нашёл.
Повторяю вопрос, Глеб снова встряхнул его за шкирку. Рассказываешь или будешь ждать, пока из тебя всю правду по капле не выжмут?
Я все расскажу, всё! Мы не злодеи! Вы просто не понимаете
Не дав договорить, Глеб, держа его за шкирку, потащил в дом, толкнул в сторону стула.
Садись. Рассказывай.
С чего начать? Куропаткин вцепился в стул так, как утопавший в спасательный круг.
Говоришь, вы не злодеи? Глеб стиснул кулак до хруста. Что было в этом пойле, что вы хотели дать Воронцовой?
Эликсир! быстро выпалил Куропаткин. Он бы помог ей прозреть.
Меня от твоей чуши с «прозрением» тошнит уже. Говори так, что я тебя точно понимал, без всяких иносказаний. Она бы умерла, если бы выпила?
Нет-нет-нет, Куропаткин отчаянно замахал ладонями. Мы годами практиковались, совершенствуя рецептуру! Смерть была крайне маловероятна, клянусь!
Он зря сказал это и тут же понял свою ошибку, увидел перекошенное от гнева лицо Буянова. Ещё мгновение и Куропаткин мог прощаться с передними зубами, но тут на плечо Глеба легла чья-то рука.
Глеб Яковлевич, услышал он спокойный голос Анны, сейчас не самый подходящий момент демонстрировать, насколько ваш нрав соответствует фамилии. Возьмите себя в руки.
В припадке ярости Глеб даже не заметил, как из проклятого подвала наверх поднялась Анна, которую под руку держал Кузьма Макарович, а возле её ног тёрся Порфирий. Воронцова была бледна, по щекам ещё стекала маленькими каплями кровь, но как и всегда она держала спину идеально прямой, а голос звучал ровно, будто находятся они на светском приёме, а не в логове сумасшедших сектантов.
Согласен с Анной Витольдовной, прошипел Порфирий. Глеб, оставьте этого негодяя в покое. Отдайте его мне, я сам лично располосую этого слизняка на мелкие кусочки.
Прекратите, это непрофессионально, одёрнула их Анна. Спасибо за помощь, Кузьма Макарович, но в обморок падать я не собираюсь. Проследите за тем, чтобы остальных подозреваемых доставили в околоток и оформили.
Старый сыщик кивнул, бросив взгляд полный ненависти на Куропаткина, и вышел на улицу.
Глеб сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, досчитал про себя до десяти. Затем, чуть успокоившись, поднял ладони вверх и сделал пару шагов назад.
Всё, всё, сказал он. Обещаю не прибить его раньше времени. По крайней мере постараюсь.
Воронцова встала напротив Куропаткина, отчаянно пытавшегося вжаться в стул, будто строгая учительница перед учеником.
Кто в вашей группе старший? спросила она. Тот человек в золотой маске?
Сектант быстро замотал головой.
Нет-нет, он всего лишь один из нас. Такой же адепт первого круга. Он в нашем сообществе меньше трёх лет, в его голосе послышались нотки пренебрежения.
А сколько вы? спросила Анна.
Почти десять лет, Куропаткин не смог скрыть на секунду прорвавшуюся гордость и чувство собственной значимости. Но тут же испуганно притушил в себе этот огонек самодовольства.
Значит, холодно спросила Анна, старший здесь это вы?
Куропаткин уже понял, что со своим ответом попал в ловушку.
Нет-нет-нет, вы не понимаете! быстро затараторил он, словно это признание вынесло ему мгновенный
смертный приговор. У нас есть разные степени посвящения. Неофиты, адепты первого круга
Это вы расскажете потом, оборвала его Воронцова. Сейчас я спросила, кто у вас старший.