Подьячий Разбойного приказа
Глава 1
Москва 17 века, что вы хотели.
Хотя стойте. Что-то я зарапортовался. Солнце не деревянное, а вполне обычное. Наверное, не стоило под ним стоять, пусть и в шапке-колпаке а может, именно из-за него мне голову-то и напекло.
Я поймал недовольные взгляды других площадных подьячих, выглядывающих их своих лавок деревянных, а как же и спрятался в свою, в ожидании клиента.
Вокруг меня на площади кипела жизнь: кричали продавцы, рекламируя свой товар кто во что горазд, стучал топором плотник, заканчивая вырезать перекладины крыльца у лавки купца, грохотал желтыми сапогами отряд стрельцов в ярко-зеленых кафтанах, проехал в открытой карете солидный и важный боярин лошадь подняла хвост и оставила около церквушки «ароматную» кучку священник в черном облачении недовольно косился на непотребство, но молчал с боярами рядится, что с волками грызться топали каблуками крестьяне, бродившие по площади туда-сюда, от одного торговца к другому, а также сновали люди неопределенного рода занятий, возможно что и даже скорее всего среди них попадались и карманники, по нынешнему времени, за неимением карманов, именуемые мошенниками.
Я еще раз окинул глазом всю эту круговерть клиента так и не было и тяжело вздохнул.
А на месте главного героя, того самого, что с силой и гаремом представляли?
Нет? Даже и не читали?
Повезло вас, наверное.
А я вот читал. И представлял.
Ну, как бы, а что еще делать молодому человеку семнадцати лет, который уже два месяца как стал совершенно взрослым, читай поступил в институт и съехал от родителей на съемную квартиру. Не учиться же, в самом-то деле. Особенно если с силой не то, что магической, а и самой себе обычной не очень-то, а с гаремом и вовсе тухло. Только мечтать и остается.
И, видимо, кто-то излишне юморной решил помочь мне исполнить мои желания.
Добро пожаловать, молодой человек, туда, где бояр с их интригами хоть завались. В Москву 17 века. Где бояре есть, а интернета, смартфонов нет. Да даже огнестрельного оружия сложнее дульнозарядных карамультуков не завезли.
Не хотел быть обычным студентом теперь ты подьячий, Максим Валентинов, вот тебе перо, вот печать, и ни в чем себе не отказывай
Лошадиная кучка медленно прошла сквозь доски мостовой и исчезла, оставив их в первозданной чистоте. Негоже улицу перед храмом в грязи держать.
Плотник последний раз провел лезвием топора, снимая последнюю тонкую, как бумага, стружку, полюбовался своей работой и приложил ладонь к древесине, накладывая Слово крепости, придававшее прочность и неуязвимость к огню.
А Грозного и Смутного времени тут никогда не было
Здравствуй, господин подьячий, подошел к моей лавке крестьянин в темно-красном, «вишневом» зипуне, Память составить хочу.
Он кивнул на стоявшего рядом детину, тоже в зипуне, только серо-зеленом, «осиновом». Да, здесь темные одежды не в чести, я сам в долгополом кафтане «песочного» цвета щеголяю. Самый неброский из ярких выбрал.
Наемная копейку, заемная две.
Наемную, крестьянин положил на дощатый стол тяжелую медную монетку, а сверх нее поджаристый, еще горячий, калач.
Наемную, так наемную. Я сел за стол, достал перо и, опуская его в чернильницу, повел по листу плотной, как картон, бумаги аккуратную вязь о том, что Антип, сын Иванов, из деревни Малые Броды, нанимается в работники к Харитону, сыну Антонову, также известному как «Сом Антонов», из той же самой деревни
Закончив составление документа, я взял со стола тяжелую печать и хлопнул ею в углу документа. И, хотя печать и не обмакивалась в чернила, на бумаге засиял, переливаясь не хуже голограммы, отпечаток, свидетельствующий, что договор заверен и теперь надежен, как Форт-Нокс пусть его еще и не построили так что ни Антипу, ни Харитону-Сому нарушать его не рекомендуется. Даже разорвать имеется в виду, в буквальном смысле, на клочки не получится, соберутся клочки обратно, срастутся, а на том, кто испортить документ решил, ляжет несмываемое клеймо. Не фигуральное, а самое настоящее, на лбу.
Шапка с собольей оторочкой, малиновый кафтан, сапоги сафьяновые, зелено-травяные, на высоком каблуке. Лицо чистое, бритое, на щеке родинка, глаза светло-голубые, брови светлые, рост два аршина семь вершков, особых примет не имеет, за исключением косого шрама на животе
Ну, здравствуй, Соловушка.
Доставая из-за пояса печать, я медленно двинулся в его сторону, заходя со спины
Но Соловей не был бы атаманом разбойничьей шайки, что таилась в бутовских лесах не знаю, место, может, такое обнаглев в своих налетах до такой степени, что моему нынешнему начальству поступил прямой и недвусмысленный приказ «Устранить». Хочешь, не хочешь, а пойди и обеспечь. Поступил сигнал, что сегодня Соловей будет на рынке, по каким-то своим бандитским делам, вот и
К чему это я? Ах, да Соловей не был бы атаманом, если бы не обладал прямо-таки звериным чутьем. Возможно, не врут, возможно, он и вправду связался с силами за Гранью. Так или иначе буквально за несколько моих шагов до него Соловей обернулся. Его взгляд уткнулся точно в меня, сканируя и явно сразу же понимая, кто я такой и откуда взялся.