От продолжения этой интересной беседы меня спасло появление сержанта. Распахнув дверь из пилотского отсека, он взревел:
А ну, встать, кретенодж! и позаботился о том, чтобы все мы выполнили приказ, нажав кнопку механизма, убирающего сиденья. Только я успел вскочить на ноги, и мне одному пришлось выдержать всю силу испепеляющего сержантского взгляда.
Ты что, самый умный?
Никак нет, сэр! Я выполнял приказ, сэр! Я подпрыгнул, грохнул пятками об пол и отдал честь настолько энергично, что едва не выбил себе глаз. Сержант оскалил зубы, но тут меня заслонили поднявшиеся на ноги товарищи.
Отставить болтовню! Руки по швам, ноги вместе, грудь вперед, живот назад, подбородок опустить, смотреть прямо и не дышать!
После секундной неразберихи образовались и застыли лиловые ряды. Сержант разглядывал нас с нескрываемым презрением.
Кажется, кто-то все-таки
дышит. Не дышать, покуда не разрешу! Первому, который посмеет вздохнуть, врежу в самое подходящее место!
В ответ мертвая тишина. Вскоре то один, то другой новобранец стал пошатываться. Застонав, один упал в обморок. Я бесшумно дышал носом. Кто-то захрипел не выдержал. Сержант тут же подскочил к нему, и самым подходящее место на теле новобранца оказалось солнечное сплетение. Взвизгнув, жертва рухнула на пол, а остальные стали хватать ртами живительный воздух.
Это вам маленький урок, процедил сквозь зубы сержант. Поняли, что я имею в виду?
Да, тихонько пробормотал я. Что ты садомазохист.
Что я приказываю, а вы исполняете, иначе пеняйте на себя.
В заключение этой неприятной сентенции у него перекосилось лицо, губы разжались, блеснули желтые клыки. Далеко не сразу я понял, что это означает улыбку.
Садитесь, ребята, устраивайтесь поудобнее, вдруг благодушно предложил он.
«Куда? подумал я. На голый пол? Кресла же убраны».
Сержант любовно похлопал себя по мешку сала, перетянутому ремнем.
Меня зовут Клутц, строевой сержант Клутц. Но не вздумайте обращаться ко мне по имени это привилегия старших по званию. Для вас я сержант, сэр или мастер. Вы должны быть скромны, исполнительны, почтительны и покорны. Я не стану описывать наказания за несоблюдение этих требований, потому что недавно поел и не хочу портить себе пищеварение.
По шеренгам прокатился тихий стон при мысли о том, какие ужасы могут испортить пищеварение в этом чреве.
Как правило, достаточно один раз наказать самого строптивого рекрута, чтобы сломить его дух. Но иногда его приходится наказывать во второй раз. В третий раз у нас никого не наказывают. Хотите знать, почему?
Налитые кровью глаза скользнули по нам, и мне захотелось забиться в угол.
Поскольку вы слишком тупы, чтобы ответить на этот вопрос, я отвечу сам. В третий раз орущего, брыкающегося, зовущего мамочку рекрута запихивают в особую камеру. Там из него с шипением уходят девяносто девять целых, девяносто девять сотых процента влаги. Знаете, на что он становится похож? Хотите посмотреть?
Он полез в карман и достал крошечную фигурку обезвоженного рекрута. На лице бедняги навеки застыл невыразимый ужас. Солдаты застонали, наиболее слабые попадали без чувств. Сержант Клутц улыбнулся.
Да, вот так в итоге выглядит непокорный. После казни его крошечное тельце какое-то время висит в казарме на доске объявлений, в назидание остальным, а потом вместе с игрушечной лопаткой, чтобы было чем выкопать могилку, его кладут в почтовый конверт и отсылают родным. Вопросы есть?
Простите, сэр, послышался дрожащий голос. Скажите, процесс обезвоживания мгновенный или медленный и мучительный?
Хороший вопрос. Ты уже пробыл один денек в армии, так неужели не догадываешься?
Снова стоны и шум падения бесчувственных тел. Сержант одобрительно кивнул.
Ладно. Сейчас я скажу, что вас ждет в ближайшем будущем. Мы летим в ЛНПС на ВБМ, то есть в лагерь начальной подготовки Слиммарко на военной базе Мортстерторо. Там вы постигнете основы солдатской науки. Некоторые из вас не выдержат начальной подготовки и будут похоронены со всеми воинскими почестями. Запомните это. Запомните и то, что обратного пути у вас нет. Вы станете образцовыми солдатами или мертвецами. И поймете, что военная служба трудна, но справедлива. Вопросы есть?
Что же в ней справедливого? проблеял один из нас.
Сержант легонько пнул его в голову.
А то, что у всех вас равные шансы Или вы пройдете курс подготовки, или отправитесь на тот свет. А сейчас я открою вам один секрет. Он наклонился и дохнул таким смрадом, что ближайшие новобранцы потеряли сознание. Мне, братцы, на руку, чтобы вы покинули армию вперед ногами. На рекрутах, которые возвращаются домой в гробах или в инвалидных колясках, армия экономит кучу денег. Пусть уж лучше солдат умрет, не выдержав нагрузки, чем погибнет в бою, пройдя дорогостоящий курс обучения. Ну, что, поняли мы друг друга?
Если молчание действительно знак согласия, то мы поняли Клутца.
Вопросы есть? повторил он.
Тишину нарушило урчание в моем животе. Сами собой из моего рта выскочили слова:
Так точно, сэр. Когда мы будем есть?
Крепкий у тебя желудок, рекрут, как я погляжу. Некоторых вон уже тошнит от армейской жизни.