Ему будет тяжело в академии, произнесла мама.
Это не повод держать Эйдана в четырёх стенах, дорогая, сказал папа. Мы не успеем и заметить, как он вырастет. Хочешь, чтобы наш сын стал затворником, который боится высунуть нос из замка?
Лэвалт, ты лучше меня знаешь, как относятся к Кастволкам другие благородные из-за былых связей с вотрийцами и войны, не унималась мама. Да, они будут соблюдать приличия, но Эйдан в полной мере ощутит отстранённость высшего света.
Госпожа Валда, мои слова могут показаться резкими и бестактными, но я должен это сказать, произнёс Талваг. Эйдану тяжело будет найти равноправную невесту, потому что он Кастволк. Если же он станет настоящим магом и покажет себя в столице, то всё немного упростится.
Талваг
Валда, он прав, сказал папа. Мало кто захочет связывать с нами свой род. Вспомни нашу молодость, вспомни, почему твой отец пришёл к моим родичам. Найдётся ли для Эйдана другой такой Дом?
Мама умолкла на несколько секунд, а затем промолвила:
Не знаю, Лэвалт.
У Эйдана есть редкий дар, и этим надо воспользоваться, произнёс Талваг. Кто ведает, может, когда-нибудь он даже станет магистром.
Глава 5
Я лежал на траве и следил за тем, как торопливо одевается Заннет дочь торговца, чья семья была вхожа в наш Дом.
Что? улыбнулась она, заметив мой пристальный взгляд.
Жаль, что ты уходишь.
Если к полудню не появлюсь, отец меня убьёт, сказала Заннет. Сегодня привозят важный товар, я должна помочь.
Ты отвар выпила?
Выпила, конечно, не дура же, фыркнула она. С пузом меня точно из дому погонят
Она одёрнула подол платья, собрала волосы в аккуратный хвост и обернулась ко мне:
Ну как, нормально выгляжу?
Прекрасна, как и всегда.
Заннет просияла очаровательной улыбкой, приблизилась и, опустившись рядом, поцеловала меня.
Возможно, мы не скоро увидимся, сказал я, оторвавшись от её губ. Меня отправляют в столицу.
Твоей суженой всё равно не стать, без тени сожаления произнесла она. Так что лить слёзы не буду.
Она поцеловала меня снова, игриво потеребила за мочку уха и отстранилась:
Ты тоже не скучай,
господин Эйдан.
Заннет ушла, и я остался наедине со своими мыслями.
В Оикхелде не существовало понятия совершеннолетия, да и браки заключились в раннем возрасте, однако считалось, что в девятнадцать лет человек достигает определённой зрелости. Ко всему прочему, это число имело особое значение для магов: согласно общепринятым нормам, именно в этом возрасте окончательно формировалась магическая сущность, что бы это ни значило. Несколько дней назад мне как раз стукнуло девятнадцать, и поэтому по окончанию лета я должен был отправиться Магическую академию Гилима.
Я неохотно поднялся с мягкой травы, набросил на себя одежду и услышал оклик:
Господин Эйдан!
Я обернулся и увидел запыхавшегося мальчишку. Кажется, это был новенький помощник конюха.
Да?
Вас искал господин Лэвалт!
А ты меня как нашёл?
Ну так смутился он, переминаясь с ноги на ногу. Господин, вы же сюда с той девицей шли Вот и увидал
Зоркий, значит, улыбнулся я.
Господин, так
Ладно, сейчас буду.
Он облегчённо закивал и убежал обратно, а я неспешно направился вслед за ним. Выйдя из опушки леса, я добрался до своего двора, умылся холодной водой у бань и вошёл в замок.
Господин Эйдан, обратился ко мне привратник у дверей. Господин Лэвалт ожидает за обеденным столом.
Спасибо.
Войдя в обеденный зал, я увидел не только папу, но и маму:
Эйдан, где ты бродишь всё утро?
Просто решил прогуляться.
И кто составил тебе компанию? как бы невзначай поинтересовался папа.
Никто.
«Никто»? со смешком спросил он. Теперь ты так называешь Заннет?
Я коротко вздохнул и закатил глаза:
Только не начинайте
Ты уже взрослый, сын, сказал он. Сам решишь, что к чему.
Надеюсь, ты не наобещал ей никаких глупостей?
Конечно нет, мам.
Вот и славно, кивнула она. Не стоит расстраивать девицу понапрасну.
Я уселся за стол, и слуги принялись меня обслуживать.
Сходим в банк, произнёс папа, едва я притронулся к еде. Поставим родовую метку.
Сегодня?
А когда же ещё?
У меня, как и у многих благородных, был свой перстень-печатка, которым я мог запечатывать письма или заверять документы. Подобный перстень являлся одним из признаков принадлежности к дворянскому сословию.
Родовая метка была кое-чем другим: она представляла из себя магическую татуировку, которая, как правило, наносилась на тыльную сторону ладони. Она не только выделяла особый статус носителя, но и служила своеобразным удостоверением личности в банках. Родовая метка в сочетании с перстнем позволяла благородному распоряжаться своими средствами без всякой волокиты с бумагами. Конечно, подобное удовольствие стоило огромных денег и обычно являлось прерогативой глав Домов и их ближайших родственников.
Раз так, сходим, сказал я.
В день отъезда мама не находила себе места: то и дело она срывалась на слуг, заглядывала ко мне в комнату, принося ненужные вещи, и порой пропадала у себя в спальне, скрываясь от остальных.
Мама всегда была строгой и старалась не показывать слабость, но я как никто другой знал, насколько ей было страшно отпускать меня. Всё-таки я был её единственным и горячо любимым ребёнком.