Дневниковая запись появилась на 23-й день после того, как девятнадцатилетний Толстой начал вести дневник. На протяжении последующей жизни он не раз обращался к известной мысли Сократа, и каждый раз она приобретала новый оттенок в его интерпретации.
Для молодого Толстого утверждение «я знаю, что ничего не знаю» показатель «высшей степени совершенства человека», его зрелости.
1878 год. В полемическом споре с Н. Н. Страховым о степени важности, чтó и в какой степени человек должен знать, Лев Толстой занял вполне определенную позицию при объяснении того, как надо было бы истолковать мысль Сократа.
«Дорогой Николай Николаевич, писал он в мае 1878 г. Между нами вышло какое-то странное недоразумение. Вам кажется, что я вас не понял, а мне кажется, что вы меня не поняли, что так непохоже на вас. Я именно о вас и говорил, и именно о той бездне, которая у вас постоянно перед глазами.В 1890-е годы сократовская мысль заблистала другими гранями.Началось недоразумение с моего первого письма и с выражения притворяемся, что мы что-то знаем. И в этом весь разговор. И та бездна, о которой вы говорите, есть не что иное, как привычка притворяться, себя обманывать. Я говорю, что человек, который, как Сократ, говорит, что он ничего не знает, говорит только то, что на пути логического разумного знания ничего нельзя знать, а никак не то, что он ничего не знает, ибо положение: я знаю, что ничего не знаю, есть явная бессмыслица, вроде 1 = 0. И потому положение о том, что наука не дает знания, ведет непременно к вопросу: что же мне дает знание? А вы как будто не хотите сделать себе этого вопроса. Вы, говоря о бездне, как будто признаете, что вы ничего не знаете. Ничего не знать нельзя. Утверждать живому человеку и умственно здоровому, что я ничего не знаю, то же, что утверждать, что я никогда ничего не ем, или что кровь во мне не обращается. Мне кажется, что каждый человек должен разобрать, чем он знает и чтó он знает (а что он знает, это уже включено в понятие человека)» (62, 423).
«Люди, записал он в своем дневнике, далеко ушедшие в первом разряде знаний нравственном учении, большей частью образцами своими ставят предшествующих учителей: Менций Конфуция, Платон Сократа, Будда Браминов, Христос Исаия. Учители эти всегда считают себя ничего не знающими (Сократ прямо говорит это). Мудрость свою считают перешедшей к ним от предков; свою же ничтожною. Совершенно противоположно смотрят люди так называемой науки: им всегда кажется, что до них никто ничего не знал» (51, 40).
Вариации на тему известной мысли Сократа прозвучали в томах афористики Толстого «Круг чтения» и «Путь жизни»:
«Есть знания, необходимые каждому человеку. Пока человек не усвоил этих знаний, все другие знания будут во вред ему» (41, 57).За год до своей смерти, в конце июня 1909 г., Толстой получил письмо с нападками на науку от крестьянина из Симбирска.«Сократ хотя и считал глупость несовместимой с мудростью, не называл невежество глупостью. Но не знать самого себя и воображать себе, что знаешь то, чего не знаешь, вот что он называл безумием. Ксенофонт» (41, 486).
«Мудрость Сократа состояла в том, что он не думал, что знал то, чего не знал. Цицерон» (42, 35).
«Сократ не имел столь обычной слабости толковать в своих беседах о всем существующем, отыскивать происхождение того, что софисты называют природой, и восходить до основных причин, от которых произошли небесные тела. Неужели, говорил он, люди считают, что постигли всё то, что важно человеку знать, если занимаются тем, что так мало касается человека?
В особенности удивлялся он слепоте тех ложных ученых, которые не сознают, что человеческий ум не может проникнуть в эти тайны. Потому-то, говорил он, все эти люди, воображающие, что смеют толковать о них, далеко не сходятся в своих основных мнениях, и когда послушаешь их всех вместе, то кажется, что находишься среди сумасшедших. И действительно, какие отличительные признаки несчастных, одержимых безумием? Они боятся того, в чем нет ничего страшного, и не страшатся того, что действительно опасно. Ксенофонт» (45, 304305).
«Мудрец Сократ говорил, что глупость не в том, чтобы мало знать, а в том, чтобы не знать самого себя и думать, что знаешь то, чего ты не знаешь. Это он называл и глупостью и невежеством» (45, 308).
«Сократ указывал своим ученикам на то, что при правильно поставленном образовании в каждой науке надо доходить только до известного предела, который не следует переступать. Он был такого низкого мнения о них не по неведению, так как сам изучил эти науки, а потому, что не хотел, чтоб на излишние занятия тратились время и силы, которые могли быть употреблены на самое нужное человеку: на его нравственное совершенствование. Ксенофонт» (45, 311312).
«Графу Льву Николаевичу Толстомуот организатора Симбирской Общины свободных христиан
крестьянина Федора Андреева Абрамова.
Здравствуй дорогой Дедушка! Давно собирался написать вам, но всё откладал, так как вопрос довольно серьезный и требует большой обдуманности. Я мысленно осуждаю науку и решил суд этот произнести во всеуслышание, на что и хотел спросить вашего совета» (38, 326).