По всей вероятности, чтобы свободно оперировать философскими методологиями Платона, изложенными в трактатах «Идея Красоты» и «Закон Герметизма», где теоретическая часть трактата посвящала в теургические техники, приближающие адепта к «внеземной красоте», где Шекспиру, как автору сонетов потребовалось сделать главное позиционировать себя «вне времени», дабы преодолеть «квантовую неопределённость», это во-первых.
Рассматривая сонеты Шекспира в ракурсе «пост платоновской теургии» стоит обратиться к «платоновской теургии» из труда «Закон Герметизма» Платона, где главенствующим был постулат: «Что вверху, то и в низу». При ознакомлении с философскими трудами Платона, дошедшими до нас, где в предлагаемых им методологиях давались техники, направленные на реализацию
практик и ритуалов теургии. Тем не менее «пост платоновской теургия» была продолжением и развитием философских воззрений Платона, где выделялось особое значение техникам теургии, направленным на приобретение качеств «Трёх Универсалий», поэтому Платон известен, как основоположник теургии, изложивший философские основополагающие постулаты «практической теургии».
Краткая справка.
Теургия, «Theurgy» это последовательное выполнение ритуалов и обрядов, целью которых является восстановление трансцендентной сущности с помощью повторного прохождения Божественных «сигнатур» сквозь слои бытия. Образование было важнейшим условием для понимания схем «природы вещей», как составляющая часть представлений мироздания, предложенных Аристотелем, Платоном и Пифагором, а также халдейскими и дельфийскими оракулами. Работа теурга проходит по правилу «от подобного к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счете достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Ямвлих считал, что теургия является подражанием богам, и в своей главной работе «О Египетских Мистериях», где он охарактеризовал теургические ритуалы, как «ритуализованную космогонию», которая наделяет воплощённые души божественной ответственностью за созидание и сохранение космоса.
Во-вторых, при внимательном рассмотрении взаимосвязей сонетов 32 и 71 оказалось, что они раскрывали архиважную деталь при их написании, которая этим сонетам придавала роль «поэтического наследия». Этот факт впервые привлёк внимание критика мисс Потер (Miss Porter): «Простое развитие Марстоном (Marston) общепринятой метафоры без её нового применения, на самом деле, указывает на то, что он является заёмщиком, и это подтверждается всеми имеющимися внешними свидетельствами, касательно сопоставления дат его работ и сонетов Sh... (Копия этого сонета из M.S. и S. 71) фигурировали в обычной книге, «которая, по-видимому, хранилась студентом Оксфорда примерно в 1633-го году», написанная Сидни Ли (Sonnets, facsimile ed., 1905, Intro., p. 53 n.), находившаяся во владении мистера Марсдена Перри (Mr. Marsden Perry), американского коллекционера. Из расшифровки, сделанной для Сидни Ли (Sydney Lee), следовало, что единственным вариантом прочтения в тексте сонета, помимо орфографии, во второй строке слово «love», «любовь» означает «birth», «рождение», и так далее». К сожалению, книга M.S. теперь перешла из рук мистера Перри (Mr. Perry) в руки менее щедрого владельца, так что я не смог проверить расшифровку. Ed.). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
В-третьих, по ходу семантического анализа сонета 32 строки 4 во фразе: «thy deceased Lover», «твоего усопшего Поклонника» раскрывались интересные детали личной жизни Уильяма Шекспира, где предоставился повод разочаровать сторонников сексистской импозантной версии, обвиняющей Уильяма Шекспира в сексуальных посягательствах на честь и достоинство юноши, адресата сонетов.
Дело в том, что критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) в ходе научной дискуссии, рассуждая одном из ранних, сонетов 32, а именно, словах «thy deceased Lover», «твой усопший почитатель» строки 4 выделил особенности написания подобных слов в литературе и частной переписке «елизаветинской» эпохи, следующим образом: «Уместно отметить, что подобные обращения к мужчинам были широко распространёнными во времена Уильяма Шекспира и не считались неприличными. ...У нас много примеров из пьес нашего автора с подобным выражением чувств, использованного в рассматриваемом нами сонете и впоследствии часто повторяющегося. ( Confer! «Coriolanus», V, II, 14: «I tell thee, fellow thy general is my lover», «Говорю тебе, собрат, как твой генерал, ты же мой страстный почитатель»; речь предсказателя в пьесе «Julius Caesar», II, III, 9: «Thy lover, Artemidorus», «Твой страстный почитатель, Артемидор»; речь Одиссея в пьесе «Troilus and Cressida», III, III, 214: «I as your lover speak», «Я, как ваш страстный почитатель скажу»). ... В примерно подобной манере поэт Бен Джонсон завершил одно из своих писем, обратившись к доктору Джону Донну со словами о том, что он его «ever true lover», «извечно искренний почитатель»; а поэт Джон Дрейтон в письме к мистеру Драммонду из Хоторндена любезно сообщил ему, что мистер Джозеф Дэвис (Mr. Joseph Davies) всегда «is in love with him», «оставался почитателем именно