Характерно, что литературные образы сонетов 3335 нашли отражение в похожих образах пьес «Два джентльмена из Вероны», также «Король Эдуард III», вошедшая в цикл исторических пьес-хроник, посвящённым жизни и правлению династиями Англии.
Впрочем, давайте возвратимся к семантическому анализу сонета 32, погрузившись глубже в поэтическую вселенную гения драматургии. Хочу выделить, что первое четверостишие завершалось двоеточием, согласно старым правилам правописания оригинального текста сонета 32 из Quarto 1609 года, хотя современными правилам в конце предложения ставится точка. Первое четверостишие представляет собой одно многосложное предложение.
«If thou survive my well-contented day,
When that churl death my bones with dust shall cover
And shalt by fortune once more re-survey:
These poor rude lines of thy deceased Lover» (32, 1-4).
«Если переживёшь вполне удовлетворённый день ты,
Когда эта скряга смерть покроет прахом мои кости
И по воле судьбы пересмотрит очередной раз, (увы)
Эти жалкие грубые строки твоего усопшего Поклонника» (32, 1-4).
В строках 1-2, повествующий поэт, обратившись к юноше, где описывает свой последний день жизни в сослагательном наклонении от первого лица: «If thou survive my well-contented day, when that churl death my bones with dust shall cover», «Если переживёшь вполне удовлетворённый день ты, когда эта скряга смерть покроет прахом мои кости».
«And shalt by fortune once more re-survey:
These poor rude lines of thy deceased Lover:
Compare them with the bettering of the time,
And though they be outstripp'd by every pen» (32, 3-6).
«И по воле судьбы пересмотрит очередной раз, (увы)
Эти жалкие грубые строки твоего усопшего Поклонника. (внити)
Сравнивая их с теми, кто тем временем улучшался
И, хотя, их опережало каждое перо (спустя)» (32, 3-6).
В строках 2-3, повествующий продолжил изложение в сослагательном наклонении от первого лица: «And shalt by fortune once more re-survey: these poor rude lines of thy deceased Lover», «И по воле судьбы пересмотрит очередной
раз, (увы) эти жалкие грубые строки твоего усопшего Поклонника. (внити)».
Конечная цезура строки 3, была заполнена мной междуметием в скобках «увы», которое разрешило проблему рифмы строки. Междуметие в скобках «увы» строки 3 по смыслу соотносится к следующей строке 4.
Конечная цезура строки 4, была заполнена старинным церковным словом в скобках «внити», обозначающее «входя» или «вступая», которое установило рифму строки. Но главное, слово в скобках «внити» находится в строке 4, однако, по смысловому назначению входит в предложение следующей строки 5.
«Compare them with the bettering of the time,
And though they be outstripp'd by every pen» (32, 5-6).
«Сравнивая их с теми, кто тем временем улучшался
И, хотя, их опережало каждое перо (спустя)» (32, 5-6).
В строках 5-6, повествующий бард развил сюжетную линию сонета, не изменяя сослагательное наклонение предыдущих строк: «Compare them with the bettering of the time, and though they be outstripp'd by every pen», «(внити) Сравнивая их с теми, кто тем временем улучшался и, хотя, их опережало каждое перо (спустя)».
Конечная цезура строки 6 была заполнена мной предлогом в скобках «спустя», установившим рифму строки. Стоит отметить, что в риторической модели логика изложенных строк безукоризненна, несмотря на то что все три четверостишия, излагались автором в сослагательном наклонении от первого лица.
«Compare them with the bettering of the time,
And though they be outstripp'd by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men» (32, 5-8).
«Сравнивая их с теми, кто тем временем улучшался
И, хотя, их опережало каждое перо (спустя),
Прибереги, но не только из-за рифмы, ради любви моей,
Превосходящей по высоте совершенства более счастливых людей» (32, 5-8).
В строках 7-8, повествующий поэт просит юношу сделать кое-что после своей кончины: «Reserve them for my love, not for their rhyme, exceeded by the height of happier men», «Прибереги, но не только из-за рифмы, ради любви моей, превосходящей по высоте совершенства более счастливых людей».
Третье четверостишие сонета 32, представляет собой одно многосложное предложение, но есть необычное отступление «сепарирующих» строк 10-11, в которых автор сонета начинает писать об юноше от третьего лица прошедшего времени. Столь необычный приём, как будто разделяет риторическое построение третьего четверостишия, так как роль строк 10-11 в качестве сепаратора, разрывает нить повествования между строками 9 и 12, которые были написаны автором в сослагательном наклонении настоящего времени от первого лица.
Тем не менее, отталкиваясь от предложенной выше версии, что Шекспир при написании сонета 32 позиционировал себя с позиционной точки «вне времени», в таком случае различия в применении повествования: будущего, настоящего и прошедшего времени, применительно к сонету 32 утрачивают свою актуальность.
«O, then vouchsafe me but this loving thought,
Had my friend's Muse grown with this growing age
A dearer birth than this his love had brought