«Kind is my love to-day, to morrow kind,
Still constant in a wondrous excellence;
Therefore my verse to constancy confin'd,
One thing expressing, leaves out difference» (105, 5-8).
«Моя любовь добра теперь и завтра будет милосердная (тайком),
Всё также совершенна в постоянстве удивительном своём,
Поэтому моя строфа на постоянстве ограничена (как реагент),
Одной вещью выражена, не учитывающей различия (в том)» (105, 5-8).
В строках 5-8, повествующий поэт ведёт рассуждения, как об «постоянстве своих чувств» к юноше, так и «постоянстве своей строки» в сонетах: «Kind is my love to-day, to morrow kind, still constant in a wondrous excellence; therefore my verse to constancy confin'd, one thing expressing, leaves out difference», «Моя любовь добра теперь и завтра будет милосердная (тайком), всё также совершенна в постоянстве удивительном своём, поэтому моя строфа на постоянстве ограничена (как реагент), одной вещью выражена, не учитывающей различия (в том)».
Конечная цезура строки 5 была заполнена мной наречием в скобках «тайком», решившим проблему рифмы строки
* Тайком, нареч. Тайно, скрытно, так, чтобы никто не заметил. «Сусанин поднялся и в двери тайком» Рылеев. «Смелые грабили явно, трусы тащили тайком» Некрасов. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 19351940.
Конечная цезура строки 7 была заполнена мной оборотом речи в скобках «как реагент», решившими проблему рифмы строки. В данном контексте строки 7 оборот речи «как реагент» выступает в качестве актуальной по средним векам метафоры, которая значительно обогатила «шекспировскую» строку.
Примечательно, что строки сонета 105 Шекспира, на самом деле, служили в качестве главного «реагента», обосновывая реализацию философских воззрений труда «Идея Красоты» Платона, а также в качестве частной переписки между двумя придворными аристократами «елизаветинской» эпохи.
В заключительной, строке 8 второго четверостишия конечная цезура была заполнена предлогом в скобках «в том», который установил рифму строки.
Есть резон заострить внимание на обороте речи заключительной части строки 8 сонета 105 «leaves out difference», «не учитывающей различия». Confer!
Тогда как, в пьесе Шекспира «Как Вам Это Понравится» (William Shakespeare «As You Like It» Act II, Scene I, line 6) присутствует похожий литературный образ: «The seasons difference», «Различия сезонов года».
Тем не менее, при внимательном рассмотрении строк 5-8, можно сделать вывод что написавший поэт, являлся верующим христианином, ибо только любовь могла быть залогом и реагентом глубоко верующего поэта и драматурга. Именно, теософская формула Первой заповеди Святого Писания призывает к «любви к ближнему» изначально являлась критерием, определяющим истинную веру в Бога у верующего человека, это во-первых.
Во-вторых, в строках 5-8, повествующим бардом применён литературный приём «аллюзия», который перенаправляет к образам Святого Писания в Посланиях от Матфея. Confer! И вторая (заповедь), подобная ей, есть: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». And the second, like it, is this: «You shall love your neighbor as yourself» (Matthew 22:3640 KJV).
Тем не менее, риторическая модель построения сонета, убедительно подтверждает мою версию о том, что сонет 105, согласно замыслу автора, не должен был быть религиозным стихом, как у Джона Донна, современника Шекспира.
* Джон Донн (англ. John Donne; род. между 24 января и 19 июня 1572 года, возможно 12 февраля 1572 года, Лондон ум. 31 марта 1631 года, там же) английский поэт и проповедник, настоятель лондонского собора Святого Павла, крупнейший представитель литературы английского барокко («метафизическая школа»). Автор ряда любовных стихов, элегий, сонетов, эпиграмм, а также религиозных проповедей.
Третье четверостишие
сонета 105 представляет собой одно многосложное предложение, состоящее из связанных между собой по смыслу четырёх поэтических строк свободной «королевской» строки.
При беглом рассмотрении строк 9-12, читатель обнаруживает, что поэт, размышляя искренне желал и настаивал на этом в виде литературного приёма «метанойя», чтобы юноша в конце концов обрёл три качества, приписываемые «Трём Универсалиям» из трактата Аристотеля «Никомахова Этика».
Вполне вероятно, что любовь поэта к юноше, как видно из вышеизложенного предполагала обретение этих качеств, как будто аргументируя применение «метанойи», как залога для обретения покаяния и изменения образа жизни юноши. Невзирая на то, что строка 12 сонета 105 предоставляла пространство для развития дальнейшей мысли прочитавшего: «Three themes in one, which wondrous scope affords», «Три темы в единственном, кои предоставят поразительный размах», где по касательной отчасти затрагивает тему «Троицы», но только безо всякой сопутствующей конкретики.
«Fair, kind and true, is all my argument,
Fair, kind, and true, varying to other words;
And in this change is my invention spent,
Three themes in one, which wondrous scope affords» (105, 9-12).
«Прекрасный, добрый и правдивый, во всём этом мой аргумент,
Прекрасный, добрый и правдивый, варьирующие в любых словах;