Привратник
Вот, стучится, на самом деле! Если бы человек был привратником адских врат, он должен был повернуть ключ уже давно.
(Стук снаружи)
Тук-тук,
тук-тук, тук-тук! Кто там, это меня называют Вельзевул? Вот фермер, что повесился сам по себе в ожидании изобилия: приходите вовремя;
запаситесь достаточным количеством салфеток; здесь вам придётся из-за этого попотеть.
(Стук снаружи)
Тук-тук,
тук-тук! Кто там, с другим дьявольским наименованием? Вероисповедание, вот вам и двусмысленность, могла бы отразиться на обеих чашах весов вопреки любой из этих шкал; ради имени Бога, кто совершил столько предательств, и всё же Я не мог признаться в этом небесам: «О, заходи двусмысленность».
(Стук снаружи)
Тук-тук,
тук-тук, тук-тук, тук-тук! Кто там? Вероисповедание, сюда пришёл английский портной, пришёл сюда за кражу из французского чулка: входите, портной, здесь вы можете пожарить своего гуся.
(Стук снаружи)
Тук-тук,
тук-тук, никогда не бывает тихо! Что ты? Но зато это место слишком холодное для ада. Я дьявол-привратник, не буду это делать в дальнейшем: Я подумал, что впущу сюда представителей всех профессий, которые идут путём первоцвета к вечному костру.
(Стук снаружи)
Скоро, скоро! Я вас прошу, вспомните о привратнике.
(Открывает врата)
Уильям Шекспир «Макбет» Акт II, сцена III, 748778.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 29.03.2022).
Целесообразность подсказывала дополнить кембриджским архивным материалом Джона Довера Уилсона 1968 года, который оказался одним из первых обратившим внимание на интригующие детали написания Шекспиром «Трагедии Макбета». Поэтому любезно прилагаю для ознакомления, фрагмент перевода упомянутой монографии, содержащей анализ главных образов пьесы, ниже:
«Драматический образ леди Макбет являлся самым зловещим женским созданием гениального автора. К примеру, особенно при рассмотрении её сатанинской мольбы, обращённой к силам тьмы первого акта При более углублённом критическом анализе образа леди Макбет обнаруживается, следуя замыслу автора, он аккумулировал идею, что она как основное действующее лицо являлось мотиватором для совершения убийства шотландского короля Дункана его генералом Макбетом Что как следствие активирует процесс регресса её сознания на фоне ухудшающегося психического состояния, что кульминационная точка последовавшая, согласно замыслу автора, зафиксируется на сцене «ночного хождения по коридорам замка леди Макбет, погрузившейся в глубокий сон».
(Примечание от автора эссе: «лунатизм», или «сомнамбулизм» вполне может быть связан с пограничными неврологическими и психическими состояниями. Тогда как, в некоторых случаях лунатизму может сопутствовать эпилепсия и паранойя, когда эпизоды хождения во сне могут повторяются на регулярной основе. Тогда проявления лунатизма вполне могут быть связаны с неврастеническими кризами, сопровождающимися паническими атаками, болезнью Паркинсона, деменцией и мигренью, в общей динамике ускоряющие процессы биологического старения).
«Впрочем, наиболее интригующая деталь характера леди Макбет автором пьесы намеренно не будет раскрыта на протяжении всей пьесы Дело в том, что Шекспиром был завуалированы детали её задуманного плана действий, с помощью которого должно было совершиться убийство Дункана. В то время, как её муж Макбет в качестве приманки должен был сыграть роль улыбчивого и гостеприимного хозяина. Согласно замыслу автора, настоль важная деталь, должна была придать мольбе леди Макбет при обращении к силам зла, совершенно новый зловещий оттенок, в тоже время её характеру образную глубину, как бы предоставляющую верифицированную достоверность всей истории, послужившей основой для сюжета пьесы».
Джон Довер Уилсон (John Dover Wilson), редактор первого издания «Кембриджского Макбета» («The Cambridge Macbeth»), он первый из учёных, кто обратил внимание на подобное предположение, и тогда он описал свою гипотезу во вступительной части детального анализа пьесы следующее:
«Смысл ритуальной мольбы к силам зла леди Макбет заключался в том, что она намеревалась убить шотландского короля Дункана сама, так как она говорила об «своём ноже» и «своей великой цели». Вся, точно такая же решимость сквозит во всех диалогах, что она говорит своему мужу Макбету после его появления. Она просит его намёками принять участие в процессе, как: «This night's great business into my dispatch», «Большое дело этой ночи внутри моей депеши», где она уверяет своего мужа, что ему ничего не нужно делать, кроме того, как изображать невинного и доброго хозяина, отпуская его со словами: «Leave all the rest to me», «Всё остальное предоставьте мне». Все последовавшее следом по ходу пьесы становится чересчур очевидным, как только убийство, предварительно запланированное леди Макбет должен будет совершить сам Макбет; вне зависимости от того, как была должна
завершиться пьеса, следуя сюжету. Но с какой виртуозностью автор завершает мизансцену, где он всё это мастерски проделывает! Сначала он пишет монолог, начинающий со строк: «If it were done, when 'tis done», «Если б это было сделано тогда, когда все было готово», дабы создает впечатление, что Макбет с самого начала намеревался совершить всё это сам; затем, позднее, в той же сцене, он преподносит зрителю её (леди Макбет) повинной в убийстве, где пару раз даёт возможность (главным героям) высказаться таким образом, как будто они заранее планировали совершить это убийство. И в конце концов, следуя замыслу автора, Макбет, отправившийся в спальню один для того, чтобы привести леди Макбет, тем самым посылая намёк зрителю, что она уже была там, сказав следующую фразу: «Had he not resembled my father as he slept, I had don't», «Разве он не припоминал моего отца, покуда он как будто дремал, Я ещё не встречала подобного». (Shakespeare, William. «Macbeth». Ed. John Dover Wilson. Cambridge: UP, 1968. pp. XXXVII).